Когда 24 февраля предназначенная для Одессы российская ракета попала в Хаджибейский лиман в черте города, Сергей быстро собрался и пошел не в военкомат, а сразу направился в Региональное управление Морской охраны Госпогранслужбы. «Решил, что в плавскладе на корабле от меня больше толку. Хотя был готов идти с автоматом куда прикажут», – вспоминает старший лейтенант-морской пограничник с позывным «Штурман». В недавнем прошлом – упорный яхтсмен.
Придет день, когда фамилии и названия можно будет обнародовать. Как и выносить в общем-то некоторые трагические детали первой – самой тяжелой недели великой войны. Того самого, когда одесситов постоянно предупреждали о «высоком риске высадки вражеского десанта», и город стремительно оброс противотанковыми ежами и блокпостами.
Сергей на псевдо Штурман мобилизовался. Был назначен ассистентом командира одного из кораблей Одесского отряда Морской охраны.
– Сам командир корабля значительно моложе вас, да? Недоразумений между представителями разных поколений не возникает?
– Некоторые офицеры вообще моложе моих детей. Но общаемся нормально, думаем в одном направлении. Я долго был гражданским. Молодые командиры лучше разбираются в нюансах пограничной службы, прежде всего в море.
Уроженец Запорожья, во времена СССР Сергей окончил Каспийское высшее военно-морское училище (ныне это учебное заведение в Баку называется Азербайджанским. – ред.). Любовь к морю привела в Одессу в 2009-м. У него был небольшой бизнес, яхтинг превратился в хобби. Получил большой опыт управления катерами и буксирами. Стал капитаном яхты. Ходил как на моторных, так и на парусных в Турцию, Грецию.
«Жена называет меня crazy за то, что в море – даже среди 5-метровых волн – за штурвалом яхты я отдыхаю», – признается офицер.
Сергей рассказывает:
– В начале полномасштабного вторжения РФ в Украину, когда я надел военную форму, семья эвакуировалась. Правда, вскоре вернулись из-за границы – не смогли там.
Разные дни встречались за эти более 7 месяцев масштабной войны. И тревожные – когда готовились к самому худшему для Одессы сценарию, и счастливы – когда впервые увидели над морем наш, а не вражеский самолет.
– С открытием «зернового коридора» в августе работы у морских пограничников стало больше?
– Конечно. Обеспечивать уход судов, которые заходят в территориальные воды Украины, это полномочия Морской охраны Государственной пограничной службы.
– У вас есть опыт службы военным моряком. У Морской охраны своя специфика?
– Многое необходимо знать по законодательству: права и обязанности заходящих к нам судов, правила проведения осмотра судов – все же это практически международные отношения.
– Моряки в большинстве своем суеверные. Заступая снова и снова на боевое дежурство, о чем думаете?
– Обязательно общаюсь с женой. Вспоминаю детей, внучек – они у меня рождены в Одессе, потому уже настоящие одесситки. Думаю о том, что пошел на военную службу именно ради них. Чтобы все военные испытания закончились на нашем поколении, а не перешли следующему. Им дел хватит – страну придется отстраивать.
– С теми, с кем когда-то учились в Баку, отношения сохранились?
– Общаюсь исключительно теми, кто поддерживает Украину в нашей борьбе против российской агрессии. В 2014-м после Крыма некоторых из круга старых друзей пришлось отсеять. Ибо неисправимые, неизлечимые. Не хотят думать.
– Тысячам морякам гражданского флота призывного возраста разрешено покинуть Украину для работы за границей. И хотя процесс сейчас затормозился, вообще верно ли такое, как считаете? Ибо кто воюет, а кто в это время зарабатывает.
– По-моему, морякам нужно дать возможность ходить в рейсы. Знаю многих – заработанными деньгами они не только кормят семьи, но и армии существенно помогают. Так с 2014 года мой знакомый не один БТР отремонтировал и вернул на фронт.
