Обстрел частных домов мирных жителей всех видов оружия, пытки военнопленных, отбор пищи у местных жителей. Так о так называемых «демилитаризации» и «денацификациях» в телефонном разговоре рассказывал, хвастаясь, своим родственникам российский военный. Эти разговоры перехватила Служба безопасности Украины.
«Схемы» верифицировали содержание «пленок», идентифицировали этого русского солдата и подтвердили его слова о совершенных преступлениях, выяснив, где он находился, общаясь с родственниками, и проанализировав спутниковые снимки разрушенной местности. А благодаря телефонным трафикам журналисты смогли проследить движение его бригады по территории Украины.
Впоследствии Схемам удалось поговорить с военным непосредственно по телефону. Сейчас он – в России после полученного в Украине ранения. Что происходит на ныне оккупированных территориях Украины после полномасштабного вторжения? Какие преступления совершает русская армия? Но как расследовать действия российских военных в населенных пунктах, которые пока не уволили ВСУ?
«Все дома н***р танками разъе***или»
– Сегодня мы ни***во так проявили себя. Мы, считай, деревню с трех сторон окружили, н***й, и е***или. Просто дома, короче, ее выносили, стреляли по всему: по домам, по машинам, все. Все дома, н***р, танками разъе***или и БТРами. Двое пленных взяли. АК-47 у них отжали, винтовку отжали, СВДшку. Ухо одному отрезали.
– Зачем?
– Он не хотел говорить, ему ухо отрезали.
Как удалось идентифицировать «Схемам», откровенно о преступлениях на территории Украины в перехваченном СБУ разговоре говорит 21-летний российский военный Станислав Шматов. Танкист. Его собеседник – отец, 51-летний Александр Шматов.
Это еще ему пулю в лоб не пустили или БТРом не четвертовали, так что это еще нормально, мягко. А так можно было просто его поставить вон, и короб от пулемета, 100 патронов «семерок», и просто у него выпустить, короче, «друшлячок» сделать. Максимум, можно было еще палец отрубить, парочку», – говорил на перехвате Станислав, смеясь.
Военный рассказывал отцу, из чего именно они обстреливали украинскую деревню: из «Градов», минометов, «БУКов». Его отца, судя по вопросам, интересовали бытовые вопросы. Так сын-военный признался еще в одном преступлении.
– А эти, пайки дают, сынок?
– Вот как с болота тогда, из России уезжали, нам давали и все. Да, изредка кто-то жрет. Сейчас вон пацаны на разведку сходили, принесли колбасы, майонеза, сало, – рассказывал Станислав.
– В магазин зашли? – спросил его отец.
– Да нет, по людям вон прошлись. А смысл им залупиться? У нас стволы.
– Ну да.
– У нас танк, е**а. Кто-нибудь что-нибудь залу***тся – минус дом и живи, как хочешь, на улице.
– А так можно, да?
– Так нужно.
Что еще известно об этом российском военном, признавшемся в том, что с сослуживцами разрушал дома мирных жителей, издевался над пленными и мародёрами?
Станислав из села Новотулка Хворостянского района Самарской области России – это более 1000 км от границы Украины.
На его странице в «Одноклассниках» фото нет, но сразу бросаются в глаза его предпочтения: Россия, так называемая отвага его коллег по армии, ведьмские молитвы за министра Лаврова, президент Путин в сердечках и церковных образах. Также Станислав считает “классными” видеоработы так называемых “кадыровцев”, молится Господу, чтобы тот остановил войну, и вместе с тем считает, что Россию нельзя остановить.
Впрочем, страницу в Инстаграмме военный, вероятно, забыл закрыть. На нем он выставляет селфи, фото с друзьями, одноклассницами и даже публикует документы. Много документов.
Самые свежие его фото в сети – с 2020 года. Станислав распечатал свои портреты, похоже, на подарок.
В настоящее время Шматов служит в 15-й отдельной мотострелковой бригаде Центрального военного округа. Эта бригада, как указано на сайте воинской части, выполняла так называемые миротворческие задачи в зонах вооруженных конфликтов Северной Осетии, Приднестровья и Абхазии.
Эта так называемая миротворческая бригада принимала участие в незаконном захвате Крыма и боевых действиях на востоке Украины, когда президент Путин уверял, что «российских войск в Украине нет».
Движение бригады по Украине
Схемы смогли установить движение этой бригады по территории Украины. А именно – благодаря данным трафика мобильного Станислава Шматова – то есть, где именно его телефон соединялся с башней мобильного оператора.
В первый раз это произошло 3 марта в районе села Бригинцы Черниговской области. До 31 марта он ловил станции от Бригинцев до города Нежина того же региона.
Затем телефон временно исчез «с радаров».
Согласно сообщениям Генштаба ВСУ в те дни, отдельные подразделения Вооруженных сил РФ осуществляли «частичный вывод», в частности, с территории Черниговской области – оставив лишь подбитую технику.
В следующий раз танкист Шматов появился в сети уже в середине апреля. Телефон военного соединился с башней, расположенной на границе трех областей – Донецкой, Луганской и Харьковской.
И уже через несколько дней его разговор перехватил СБУ.
«Я х**н его знает, ну, это Харьковская область»
«Схемы» получили ранее неопубликованные полные разговоры военнослужащего Шматова, которые удалось перехватить. Эти разговоры демонстрируют представление российских граждан, в частности через призму его отца – о жизни в Украине.
Но важны они прежде всего тем, что они являются дополнительным свидетельством преступлений русской армии. Также общение родственников помогло журналистам установить точное местонахождение военного. А значит – узнать, где именно они брали заложников и стреляли по домам мирных жителей.
– Село большое, что ли? Как Новотулка? (село в Самарской области РФ, откуда родом Шматов – ред.), – спрашивал Станислава отец.
– Больше, наверное, раза в два, два с половиной, – отвечал военный РФ.
– Как Хворостянка (село в той же Самарской области – ред.)?
– Наверное, больше даже Хворостянки, я тебя отвечаю! Вообще к ***на!
Так, военнослужащий Шматов с отцом, используя знакомые обоим родные топонимы, пытался разобраться, в каком конкретно населенном пункте в Украине он находится. Сам он точно не знал.
– Вот что-что, а название – х**н его знает, – говорил армиец.
– Там сколько еще будете находиться? – спрашивал отец.
– Пока не зачистим полностью, мы вообще первые сюда зашли. Чисто сегодня с утра артой их накрыли, и потом мы вошли.
– А рядом огород какой?
– Я х**н его знает, ну, это Харьковская область.
Всего младший Шматов, находясь в Украине, созванивался с отцом почти 70 раз.
– Мы сейчас у железной дороги вообще стоим. Здесь как бы деревня идет, с одной стороны рельс – деревушка, и с другой стороны рельс – деревушка. Деревушка одна, и просто через нее идет железная дорога. Вот, с одной стороны, где мы ехали, мы там все дома рас**рачили, а вот с этой еще пока нет, – рассказывал в одном из разговоров военный РФ.
– А БТРов сколько? – интересовался отец.
– Около 15 штук.
Во время одной из телефонных бесед на запись попали разговоры танкиста Шматова с сослуживцами. Что также помогло Схемам в установлении местности.
– Мы там живем. Там хозяева в этом доме живут. Мы там у них телефоны забрали, все забрали, – рассказывал Шматов.
– Есть информация, что сегодня со стороны речки…, так что обращаем особое внимание в сторону речки, – слышно на записи голос другого русского военного.
– Да вон, по «радийке» комбат передал, что в сторону речки, «полупокеры» наши ходили. То, что гаврики снова там засели, где-то в лесу. Сейчас надо это командиру сказать, – объяснил Шматов.
Составив эти фрагменты разговоров в одно целое, по словам Шматова, можно понять, что 15 апреля он вместе с сослуживцами сначала обстреляли из артиллерии село на Харьковщине, ближе к Луганщине, затем заехали туда на бронетехнике, обстреляли одни дома мирных жителей, а в другие – заселились. В этой деревне, судя по разговорам Шматова, есть железная дорога, водоем и лес.
Опираясь на технические данные трафиков – башни сотовой связи, по которым проходило телефонное соединение, охватывают Боровскую общину Харьковщины.
Схемы связались с председателем этой территориальной общины и попросили помочь установить местность.
«Я могу почти на 100% говорить, что это село нашей общины, село Пески-Радьковские. Это второе по количеству населения, по величине село в нашем обществе после Боровой, там около 2 тысяч населения. Есть лес, есть река. Не просто река, а чудесное Оскольское водохранилище – жемчужина Слобожанщины. К сожалению, сейчас там воды почти нет. Это последний населенный пункт нашей общины, который был оккупирован, где-то 14 апреля, 15 там были бои», – рассказал Боровский поселковый голова. Александр Тертышный.
Это село до сих пор под оккупацией. Туда войска РФ, как утверждают провластные российские медиа, зашли как раз 15 апреля.
Также там в то время действительно попали в плен несколько украинских военнослужащих – согласно источникам «Схем» в разведке. Их имена по соображениям безопасности в ведомстве не раскрывают.
Оккупированное село: свидетельство о преступлениях армии РФ
В деревне подтверждают сказанное русским солдатом в разговоре с отцом. Армейцы жестоко обращались и с гражданским населением, некоторые из них также брали в плен.
«Сначала было очень непростое, тяжелое и жестокое отношение. У нас были случаи в Песках-Радьковских, мы знаем дом, где они допрашивали наших людей, особенно участников АТО. Списки собирали, жестоко себя вели очень. В первые дни оккупации люди долго сидели в некоторых деревнях в погребах. Я, например, лично разговаривал с человеком, который сказал, что бабушка выглянула из погреба, когда они заходили в эту деревню, застрелили из автомата, и они «неделю сидели в погребе с неодушевленным человеком». Было и такое», – рассказал Александр Тертышный.
А вот еще фрагмент другого неопубликованного телефонного разговора упомянутого российского солдата Шматова, оказавшегося в распоряжении Схем. На этот раз – с женщиной. Это его родственница Ирина Железникова.
– Собака, говорю, лает. Да это вон у «мирняка», – так Шматов описывал родственнице, что видел вокруг.
– А как вы поняли, что это «мирняк»? – спрашивала у него Железникова.
– Так мы у них и живем.
– А они за вас, что ли, или нет?
– Да я е*у. Они как русские, н***й, е***ь, у них даже акцента нет.
С Ириной…
