Грела воду для ребенка на груди. История выживания семьи из Мариуполя

ЛЬВОВ – Ели сырую мороженую рыбу, потому что не было, на чем приготовить. Пили растопленный снег, потому что не было воды. Были дни, когда молодые родители четырехлетнего мальчика вообще сидели без еды. Потому что экономили мало пищи для сына. Не знали ведь, сколько времени придется находиться в окруженном Мариуполе. С 24 февраля по 15 марта Светлана с 4-летним сыном и мужем находились в своей квартире в Мариуполе Донецкой области.

Женщина поделилась своей историей выживания из Радио Свобода.

Когда в 2014 году Донецк оккупировали российские гибридные силы, Светлана с мужем (фамилию не называем с точки зрения места работы – ред.) сразу же покинули родной город. Они переехали в Мариуполь. Думали, что на месяц, а вышло на восемь лет. Тогда приехали с небольшими мешками. Затем родители передали больше вещей. За восемь лет жизни в Мариуполе у ​​супругов родился сын, купили в кредит жилье. Здесь творили комфорт и уют для себя.

24 февраля семья была дома, Светлана и мужчина болели COVID-19. Когда услышали первые взрывы на окраинах города, как большинство жителей, подумали, что это ненадолго. А в случае ухудшения ситуации, тогда понимали, смогут уехать. Как это уже сделали в 2014 году. Однако в окруженном городе провели почти три недели.

«Как это страшно не звучит, у мужчины были мысли, если что-то ужасное случится, просто если нас не станет, то пусть в своей квартире. Мы видели войну не по телевизору, а в окнах: первые взрывы в окрестностях города, где аэродром, микрорайон «Черемушки», куда ложились «Грады», которые все ближе были к нам.

Еще 24 февраля купили воду. А 27-28 февраля поняли, что все никуда не уедем. Везде были обстрелы, люди возвращались обратно на своих автомобилях. Сначала наш Приморский район не слишком обстреливали. Но уже в начале марта в наш дом попал снаряд в один из подъездов. Мы боялись, что огонь перевернется на нас. Никакие пожарные уже тогда не ездили. Выбежали на улицу, а там тоже обстреливают. Непонятно, где было безопаснее дома или на улице. Еще в квартире тогда был газ, но исчезли электричество, вода, отопление. На улице – минус 15-17. Продукты из холодильника выставили на балкон, то, что было уже готово, и с морозилки. В дом подвезли техническую воду – и тоже успели еще набрать, но пить ее было нельзя. А утром увидели, что машины уже нет, просто ее разбомбили. Она выгорела дотла. После 1 марта нам перестали везти и техническую воду», – рассказывает Светлана.

Без воды, электричества, газа

Новогодняя гирлянда на батарейках служила светом в вечернее время. И это хоть немного радовало сына. Муж Светланы заряжал свои телефоны и соседские в автомобиле. Но 4 марта исчезла связь – и у семьи не было информации об организованной эвакуации. Когда могли «поймать» связь, только читали «просроченные» сообщения о возможной эвакуации из города.

Несколько дней жители дома, где проживала Светлана с семьей, готовили еду на улице.

«Соседи воду с мукой разводили и на огне пекли такие оладьи. А я смешивала воду с мукой, прибавляла немного какао. Таков «суп». Готовили поочередно, горячую воду набирали в термосы. Однажды утром сосед пошел развести костер. Начались очень сильные обстрелы, стены в квартире трещали. Я выбежала с ребенком и попросила соседей внизу. Во время этих обстрелов сосед погиб. Такие сильные обстрелы продолжались несколько дней, мы боялись выйти на улицу.

Напротив нас была многоэтажка, там лежало немного снега, и всех погибших мы относили туда. Кто чем мог, тем покрывал тела. Пока мы были дома, три тела там лежали. Одна женщина погибла в квартире, но ее тело даже не забирали», – вспоминает Светлана.

8 марта они остались без еды. Во время обстрела осколки попали на балкон. Все продукты были пропитаны стеклом. Для ребенка хранили воду, которой уже было мало. Выходить готовить на улицу боялись.

«Спасала вода из бойлера. Набирали воду, стекающую с крыши. Имела интерьерную свечу, туда лила воск и так ребенку в маленьком горшочке делала кашу из хлопьев. Он постоянно просил курицу. “Дай, мама, курицу”. Несколько кусочков осталось, и я ножом ему в кашу соскребала. А он просил целый кусок. Я понимала, что не могу отдать все, потому что потом будет голоден. Просил яблочко или банан. А у нас уже ничего не было. Начала копаться в мусоре, чтобы найти какой-нибудь остаток банана или яблока, почистила и для запаха бросила ребенку в кашицу.

Было несколько баночек йогурта. Мы разводили баночку йогурта водой, и этого хватало сыну на три-четыре дня. Хотя запах йогурта был. Сами мы могли ничего не есть. Я не понимала, сколько нам нужно держаться, понимала, что нам нужно максимум еды оставлять малышу. У нас была просто замороженная рыба, ели сырой. Как это выдержали желудки?

Сидели вечером и мечтали, если выживем, если сможем спастись, то чтобы мы хотели бы первым поесть. Так мечтали от голода. А еще вода была постоянно холодная. Ребенку нужна была теплая. Поэтому я спала с бутылочкой воды на груди. Клала бутылочку под одежду, чтобы согревать собственным телом», – говорит Светлана.

Эвакуация на свой риск

14 марта в доме Светланы не было ни одного уцелевшего стекла в окнах. Она чувствовала себя очень ослабленной. Ребенок постоянно плакал из-за постоянных взрывов, которые не прекращались. Решение было одно – выезжать, несмотря на обстрелы и риск погибнуть.

«Не знаю, какие звуки были ужаснее. «Град» страшно, но «Град» – это такое, попадет – не попадет. Миномет – это очень страшно, потому что сразу погибшие. Самое ужасное самолеты, когда лежишь и над тобой звук. Видишь, как летит и бросает бомбу. Рядом с нами уже не было трех этажей сверху, это произошло мгновенно. Вонь в доме, все грязное, не во что переодеть ребенка. Не мылись уже недели. Запах от нас такой, что нельзя передать, страшно вспомнить. А туалет… Ужас. Я тарелки заворачивала в пакет и так немытыми выбрасывала. Было холодно, грязно, голодно, страшно. Мы поняли, что не надо стен держаться, а держать рядом.

15 марта мы взяли документы и едва спустились вниз. Мы вышли, в чем были, было много одежды на нас, по три куртки. Малыша закуталась в одеяло. Наша машина была разбита, потому что рядом упал снаряд. И нам побило лобовое стекло, оно было как паутина. Дыры в машине. Но она завелась! Я накрыла сына одеялом, в случае обстрела была бы надежда спасти его. Мы уехали из нашего двора. Плиты, осколки, поехали в сторону порта. Там не было таких боев. Может, они пытались его оставить. Ехали по черному городу. Выгоревшие дома, расстрелянные машины, трупы на улицах. У порта было очень много машин в очереди на выезд.

Нам удалось выбраться в сторону поселка Моряков. Самолет кружил над нами, мы стояли 5-6 часов, чтобы уехать на трассу. Тянулись через поселок, а это собственные дома, заборы с надписями «Дети», «Старики», ни одного уцелевшего дома, прикрыты трупы людей на улицах. На выезде из города стояла избитая техника. Вся дорога была усеяна минами. Мы попросились ехать за машиной впереди, потому что человек не мог через избитое стекло хорошо видеть дорогу.

Нам посоветовали ехать в Бердянск, который был оккупирован. Туда въехали без проблем. Остановились у моей знакомой. Впервые через месяц я помыла голову. Есть даже никому не хотелось. Купили воду и не могли ее напиться. Это была вода! Мы готовы были мыться холодной водой, главное, что она есть, что тихо, что есть целые окна. Но мы понимали, что надо ехать дальше, оставаться там было опасно для моей семьи. Было очень страшно, потому что начитались новостей и знали, что очень много блокпостов на выезд из Бердянска в сторону Запорожья. Знали, что Васильевка обстреливается, что тщательно проверяют мужчин, чего и боялась», – говорит Светлана.

Семья проехала через все блокпосты. Конечно, всю информацию в телефонах повытирали. Свой телефон Светлана спрятала. На одном из блокпостов оставили российским военным ноутбук.

«Из Бердянска ехали больше суток. Когда выехали с оккупированной территории, то увидели парня, у которого на лацкане был украинский флаг. Я думала, что выскочу из той машину и пойду обнимать его. У нас такое бремя упало! Мой сын сегодня, когда видит людей в форме, спрашивает: «А ты из Украины?» – говорит Светлана.

Когда семья уже добралась до Запорожья, маленький сын Светланы не расставался в течение дня с сосисками. Родители позволили сыну с ними спать, чтобы ребенок мог оправиться от пережитого стресса.

Уже со временем, находясь в безопасности, Светлана узнала, что их квартиры в Мариуполе уже нет. Туда попал снаряд. Под плитой их квартиры погиб сосед.