Как оскароносный Шон Пенн и его команда помогают Украине

Среди многих международных организаций, которые помогают Украине во время войны, основана актером Шоном Пенном благотворительная организация CORE. Начало войны застало его в Украине, где он снимал документальное кино о президенте Зеленском. СОRE – сокращенная от «Организованная община помощь» – работает в зонах конфликтов и стихийных бедствий уже 12 лет, оказывая скорую и целевую помощь, взаимодействуя непосредственно с местными общинами. В Украину они пришли с первых дней войны, помогая вынужденным перемещенным украинцам как в самой Украине, так и за ее пределами.

Соучредитель и исполнительный директор организации CORE Энн Ли первые недели боевых действий провела в Украине. Говорит: такого уровня развития гражданского общества и объединенности общества, как в Украине, не видела за все годы работы. О гуманитарном кризисе в Украине, первоочередных и долговременных потребностях и главных вызовах она рассказала в интервью «Голосу Америки».

– Вы занимаетесь благотворительностью достаточно давно, с 2010 года. Были в зонах конфликтов и стихийных бедствий. Почему и как вы решили работать на Украине?

– Сейчас это один из самых больших и главных кризисов нашего времени. В Украине происходит нечто вроде того, что происходит и в глобальном масштабе, и в Соединенных Штатах – атаки на демократию. Потому мы не задумывались ни на секунду. Мы должны были присоединиться, и мы увидели количество людей, которые фактически покидали страну и становились беженцами. Для нас было очевидно, что мы должны приобщиться.

– Какие конкретные вещи ваша организация делает как для украинских беженцев за границей, так и, возможно, на местах?

– Мы работаем в трех разных местах. В Украине в нескольких городах, включая Одессу, Киев и Львов. А еще мы в Польше, в приграничных городах Жешув и Чемеш. И мы тоже в Кракове. Кроме того, мы тоже в Румынии. Во всех этих местах мы оказываем поддержку местным приютам, взявшимся помогать. И часто это люди из частного сектора, гостиницы, которые превращаются в приюты, чтобы поддержать множество беженцев и перемещенных лиц. Мы также обеспечиваем продовольствием, водой. Также обширная программа – это наличная поддержка жертв конфликта. И, конечно, одна из самых больших вещей, на которой мы сосредотачиваемся, – это защита женщин и детей, покинувших страну.

На пункте пропуска “Краковец” во Львовской области обустроили так называемый “гуманитарный коридор” для граждан, пересекающих украинско-польскую границу.

– А как украинцы могут говорить с вами напрямую? Могут ли они обратиться за помощью напрямую?

– Да, у нас есть ряд партнерских организаций в Украине. Именно через них мы можем идентифицировать потребности и выполнять много работы на местах. И, опять же, это очень отличается от многих других кризисов, потому что украинское гражданское общество и сектор неправительственных организаций очень прочны. К сожалению, очень огорчает тот факт, что значительная часть огромной финансовой помощи, поступающей из Соединенных Штатов и других стран, не достигает быстрого адресата, чтобы поддержать местные организации и гражданское общество. Существует нестыковка, они не могут получить эти деньги достаточно быстро на местах. Так что мы пытались создать мост. Мы работаем над созданием у этих местных организаций долгосрочного потенциала и дополнительной поддержки, чтобы они могли служить своим общинам.

– Финансирование, о котором вы упомянули, откуда оно?

– Наше финансирование поступает от частных лиц, мы также получаем определенные средства от американского Красного Креста, который всегда был нашим ведущим партнером во всех катастрофах, на которые мы реагировали, – они очень чутки, они эффективны. Поэтому они были для нас отличными партнерами. Но значительная часть нашего финансирования поступает от частных лиц и это огромная часть. Американцы заинтересованы оказывать поддержку. Они знают, что мы можем попасть на место очень быстро, интегрироваться в эти сообщества и местные организации и оказать очень целевую помощь.

– Вы упомянули, что кризис в Украине значительно отличается от других конфликтов, которые вы видели в прошлом. Чем именно?

– Уровень международной поддержки оказался потрясающим. Кроме того, есть так много украинцев в Польше, украинцев за границей, буквально бросившихся помогать. Люди, не имевшие опыта, сделали так много. И это поражает. И, наконец, это местные организации. Если вы посмотрите на количество организаций, которые были там до этого кризиса, которые сейчас как-то перепрофилируются, чтобы сосредоточиться на поддержке своих соотечественников, это впечатляет. И это такой уровень ответа, реакция на местном уровне, реакция местных властей, которую мы не видели в других местах.

– Хто, по вашему мнению, являются наиболее уязвимыми группами, каковы самые большие проблемы и вызовы, с которыми они имеют дело, которые нужно решить?

– Как мы все знаем, многие мужчины не могут уехать из страны. Итак, большинство людей, выехавших за пределы Украины, – женщины, дети и пожилые люди. К сожалению после катастроф возникает сексуальная эксплуатация и насилие. И когда у вас столько женщин и детей без полной семьи, они попадают в рисковую зону. Мы также имеем много пожилых людей, которые никогда не покидали своих регионов, и для них это чрезвычайно трудно.

– Я хотела бы также затронуть вопрос долгосрочного влияния этой войны. Как его смягчить, чтобы поколения украинцев не страдали посттравматическим синдромом на протяжении многих лет?

– Я считаю психическую помощь очень важной. Как мы видели во время разных кризисов, в начале существует огромная поддержка и много раскрытых объятий, но вскоре это иссякнет. Поэтому вам нужно постоянно поощрять тех, кто помогает, страны и принимающие общины, не терять доброжелательность. А нам нужно поддерживать такие общины, которые тоже испытывают сложности. Если у вас есть община, которая поглощает группу украинцев, речь идет не только о поддержке этих украинцев, а также о поддержке принимающей стороны, которая абсорбирует этих людей, им нужны ресурсы, чтобы иметь возможность это делать.

Иммиграционный вопрос очень важен. Интегрироваться в эти общины очень важно на раннем этапе, помогать этим людям найти средства к существованию, создавать долгосрочные приюты, которых не существует в этих общинах – очень важно. Мы знаем, что близится зима, у нас осталось меньше шести месяцев. Люди остаются в школьных спортзалах или в центрах чрезвычайной помощи, они не выдержат зиму. Нам следует сосредоточиться на долгосрочных решениях.

Что касается более высокого, политического уровня, мы, как сообщество, международное сообщество, должны продолжать оказывать сильное давление на наши правительства, чтобы не уменьшать давление на Россию, и не отказываться от поддержки сильно страдающего украинского народа.

– Тем более, сейчас, когда кажется, что наступила усталость от войны, как сделать так, чтобы украинская война оставалась на радарах международного сообщества, а усилия помочь украинцам не прекращались?

– Я думаю, президент Зеленский дает прекрасный пример, как это делать. Он умеет говорить непосредственно с обычными людьми, объяснять, что произойдет, если конфликт забудут. Есть миллионы перемещенных людей. Мы их не видим, потому что они не в традиционных палаточных городках. Они в других семьях, они с людьми, которых они не знают, в групповых центрах помощи. Вы знаете, нам нужно освещать это, которое вы делаете, напоминать миру, что этот кризис не исчез. Этот кризис повлияет на несколько поколений. Поэтому нам нужно постоянно обращать внимание на этих людей и регулярно рассказывать их истории.