Курт Волкер рассказал о западном оружии и возможности договариваться с Путиным. Эксклюзив

США доставили в Украину оружия на сумму, превышающую оборонные бюджеты многих стран, однако это не может обеспечить скорой победы над Россией. Об этом в эксклюзивном интервью Радио Свобода заявил бывший специальный представитель США по Украине Курт Волкер. По его словам, ВСУ показали успехи на южном направлении, но для полной деоккупации территорий придется пройти долгий путь. У России все еще много оружия и военных, которых бросают в бой.

В то же время из-за того, что Россия поставила в Украине задачи, которые невозможно выполнить, а российская армия несет значительные потери, позиция российского президента Владимира Путина ослабляется, говорит бывший специальный представитель США по Украине. И добавляет, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган пытается склонить Россию к мирным переговорам, проводя встречи с российским лидером. Впрочем, считает Курт Волкер, Путин не готов к миру, потому что до сих пор хочет уничтожить Украину как государство.

– На днях мы увидели очередную попытку наладить диалог с Путиным со стороны президента Турции Эрдогана. Они встретились в Сочи – уже второй раз за последний месяц. Похоже, Эрдоган хочет взять на себя роль миротворца и подтолкнуть Украину к переговорам с Россией. Действительно ли он считает, что сам Путин готов к этим переговорам и, наконец, к миру?

– Здесь есть несколько вещей. Во-первых, это хорошая идея – проверить, готова ли Россия искать пути для отступления. Россия должна забрать свои силы из Украины, она поставила цели по захвату Украины, которые недостижимы. Российские войска понесли значительные потери, поэтому Путин сейчас оказывается во все более слабой позиции. И стоит исследовать, что и делает сейчас президент Эрдоган: признает ли это сам Путин, может ли он думать иначе, может ли он вывести свои войска? Это следует попробовать.

Но я не верю, что это входит в рамки образа мышления Путина. Он уже принял решение – уничтожить Украину как государство, уничтожить людей. Он примет то, что он может взять сейчас, и продолжит позже. Пока у него это империалистическое мышление, он не остановится. Поэтому я не верю, что какие-то переговоры могут принести результат.

Но мы должны отметить, что переговоры, инициированные Турцией по экспорту украинского зерна, действительно дали результат, корабли вышли из порта. Что касается Эрдогана лично: да, он хочет этого статуса регионального миротворца, это помогает ему в международных отношениях, потому что у Турции сложные отношения с другими странами, в том числе с США, он думает, что это поможет ему. Также он думает, что это поможет ему во внутренней политике – учитывая выборы, которые пройдут в следующем году.

– Еще есть политики в странах Европы или США, которые все еще хотят «сохранить лицо» Путину?

– Их все меньше и меньше в Соединенных Штатах, но время от времени эти заявления появляются в Европе. В США больше никто об этом не думает.

Но я озабочен другими американскими трендами. Около 80% Конгресса и Сената полностью поддерживают Украину, резко выступают против российской агрессии против Украины, выступают за оказание помощи Украине, чтобы она могла противостоять этой агрессии. Но другие 20%, которые не поддерживают эти действия по разным причинам. Кто-то ставит за приоритет Китай, кто-то считает это пустой тратой бюджетных денег, потому что непонятно, как долго это придется делать, кто-то думает, достаточно внутренних приоритетов, которые тоже надо профинансировать. А некоторые считают, что это безнадежно, что это не будет работать. Эти голоса стали заметны значительно позже, и мы видим все больше людей, приводящих эти аргументы. Поэтому сейчас для большинства, для тех 80%, важно быть сильными и четкими в продолжении поддержки Украины.

– Есть ли у стран НАТО ясное видение того, как должна закончиться война в Украине?

– Я не думаю, что сейчас кто-то четко понимает это. Но мы должны найти этот сценарий окончания войны.

Мой личный ответ на этот вопрос: Россия должна покинуть Украину и вернуться в пределы своих границ. Если Россия продолжит свой империалистический курс, это опасность для всех нас: для Европы, для США. Это такая же идеология, которая повлекла за собой Вторую мировую войну. И мы не хотим этого. Россия должна согласиться возвратиться на свою территорию. Если это произойдет, может наступить мир. Но я не думаю, что мы близки к этому прямо сейчас.

В Донецкой области продолжаются ожесточенные бои. Российские войска вместе с боевиками из группировки ДНР пытаются захватить ключевые города Бахмут и Авдеевку. В результате российских артиллерийских и ракетных ударов продолжают умирать и получать ранения мирные жители.

Относительно вашего вопроса, от Европы и Соединенных Штатов мы слышим очень нечеткие формулировки, как будет выглядеть окончание войны. Один из них – помочь Украине занять сильную позицию и начать мирные переговоры. Но пока Путин не собирается договариваться, какой это будет смысл и оставит ли он Украину? Я все еще думаю, что это требует гораздо большей решительности и внимания, в частности со стороны наших европейских партнеров.

– Около месяца назад мы слышали о том, что Украина готова переломить ход войны благодаря оружию, которое поступило от западных партнеров. Однако сейчас мы не видим больших побед и скорейшей деоккупации территорий. Значит ли это, что для эффективного контрнаступления ВСУ этого оружия оказалось маловато и нам нужно гораздо больше?

– Никто не должен быть слишком самоуверенным, это очень тяжелая и опасная война, которая далека от окончания. Украина сделала невероятное, я хочу выразить восхищение украинским народом, украинскими военными. Они показали невероятную силу, невероятные способности и решительность в защите своей прекрасной страны. И это никуда не исчезнет, ​​мы знаем, что в результате Украина выживет как суверенная независимая европейская демократия, несомненно.

Но придется пройти долгий путь к этому от той точки, где мы сейчас находимся. У России много оружия, у нее много солдат, она будет использовать их без разбора. У них нет возможности захватывать новые территории, и это означает, что когда они атакуют, они могут снова запускать ракеты по городам. И это ужасно для гражданского населения.

Снимки отображают некоторые из бесчисленных трагедий российского вторжения в Украину. Матери и родители оплакивают своих убитых сыновей и дочерей.

Украинская армия, по-моему, справляется очень хорошо в Херсонской области и имеет большой прогресс там. Но большинство территорий все еще контролируется Россией. И у украинцев предстоит долгий путь, чтобы отвоевать и вернуть свои территории, победить российские силы и заставить Россию признать, что она больше не завладеет частями Украины.

– Если вернуться к вопросу увеличения поставок оружия в Украину, особенно со стороны Соединенных Штатов, есть ли у США возможность отправить столько вооружения, сколько Украина нуждается в ближайшее время?

– Соединенные Штаты сделали невероятно многое, предоставив огромное количество вооружения Украине. Речь идет о суммах больше, чем оборонные бюджеты большинства других стран. И это действительно изменило ситуацию. Темпы поставок будут сохраняться или даже расти. Мы говорим о системах HIMARS, о ​​постоянном потоке боеприпасов и артиллерийских снарядов. И мы постоянно стараемся расширить наши возможности, чтобы поставить больше. Мы решительно настроены на это и уже выделили финансирование на это – и на этот финансовый год, и на начало следующего. И я знаю, что у Конгресса есть большая решимость сделать все, чтобы убедиться, что следующий раунд финансирования позволит продолжить поставки в том же темпе.

Но Украина будет использовать больше оружия и боеприпасов быстрее темпов поставок. И все мы признаем и понимаем это. В начале этой войны, я думаю, Соединенные Штаты и многие партнеры были слишком медленны и слишком сдержанны в том, что делали. И мы должны убедить лидеров, чтобы они сказали: «Хорошо, нет Стингеров»? Почему бы нет, теперь есть «Стингеры». Теперь есть гаубицы, которых раньше не было, теперь есть артиллерийские системы, теперь есть HIMARS». Мы должны продолжать давление, чтобы расширять рамки: в плане типов вооружения, дальности артиллерии, скорости. Это происходит сейчас, и я считаю, что мы в хорошей позиции прямо сейчас.