Местные запреты УПЦ (МП) не работают. Почему и что говорит закон Украины?

Запрещено запрещать

Во-первых, это не совсем законно. Ведь соответствующих полномочий у местных властей просто нет. Прекращение деятельности религиозной организации, согласно ст. 16 профильного Закона Украины «О свободе совести и религиозных организациях» происходит исключительно в судебном порядке. То есть ни местные, ни даже центральные государственные власти не имеют полномочий закрыть церковь или запретить Московский патриархат в Украине. Только решением суда. И еще не каждый желающий может быть инициатором обращения в суд.

В соответствии с Законом – только прокурор или орган, ответственный за регистрацию устава. Для местных приходов – соответствующие ОГА/ОВА, а для монастырей, епархий, духовных учебных заведений – это Госэтнополитики. Более того, в этой же статье описан исчерпывающий перечень оснований, по которым можно в судебном порядке ликвидировать религиозную организацию.

Ликвидация религиозной организации – очень кропотливый и технически сложный процесс. Такая процедура была заложена еще в 1990-е годы на волне либерализации и чувства вины перед религиозным сообществом за советские преследования. Отчасти потому и был прописан такой сложный механизм ликвидации, чтобы дать понять церквям, что их не будут преследовать в новых политических реалиях.

По сути, и сами органы местной власти частично это понимают. К примеру, мэр Львова Андрей Садовый заявил, что решение о запрете носит сугубо декларативный характер и никто не будет препятствовать функционированию УПЦ (МП). Но тогда непонятно, зачем было голосовать за решения, о которых еще заранее известно, что они действовать не будут? То же можно заметить и к ряду некоторых законов – зачем голосовать за то, что не будет выполняться?

Что делать местным властям?

Желание «как-то решить» церковный вопрос на своем уровне вполне понятно, но его следует реализовывать законным способом. Что могли бы сделать местные власти? УПЦ (МП) до сих пор так и не выполнила нормы закона о переименовании и не изменила официального названия в своих уставах. И если процесс переименования Киевской митрополии, епархий, монастырей и синодальных учреждений заблокировал своим решением печально известный Киевский окружной админсуд Волка, то на приходе это решение не распространяется и они должны были изменить название. Должны, но не сделали.

Они превысили временные лимиты, установленные законом. А дальше они утратили силу своих уставов. То есть теперь эти юридические лица не могут вступать ни в какие сделки, поскольку их учредительный документ недействителен. Он не отвечает действующему законодательству. Де-юре, они не могут ни открыть счет в банке, ни заключить договор с коммунальными заведениями и т.п. Хотя де-факто это не всегда может выполняться.

Местные власти в новых политических реалиях могли бы принять политические решения, но которые содержали правовые последствия.

Например – принять документ, призывающий общины УПЦ (МП) выполнить Закон о переименовании. Почти с уверенностью говорю, что церковь бы этого не сделала. Потому что если не переименовались до войны и в их Поместный собор в Феофании, то, очевидно, уж точно не переименуются сейчас, когда все русское не только в Украине, но и во всем мире токсично.

И далее в такой декларации местные власти могут спокойно прописать, что в случае отказа от приведения уставов религиозных организаций к требованиям действующего законодательства, они, то есть местные власти, оставляют за собой право расторгнуть все договоры о коммунальном обслуживании (водо- и газоподводе, электроснабжении, вывозе) мусор и т.п.) с теми религиозными организациями, чьи уставы нарушают действующее законодательство.

Формально это не ликвидация и не противоречит законодательству, а по сути существенно усложняет функционирование.

Действительно ли УПЦ (МП) должна переименовываться?

Конечно, приходы будут называть это незаконным, апеллировать к тому, что ни конкретная община, ни вся УПЦ (МП) вообще не входят в Московский патриархат. Я и сам, когда работал начальником отдела религий, сталкивался с такой позицией общин. Приходилось долго объяснять, что это не самоуправство местной власти, а что есть Закон о переименовании, который устанавливает исчерпывающие критерии принадлежности религиозной организации к центру в странах-агрессоре.

Этот Закон обязал Минкульт провести специальную религиоведческую экспертизу, в которой путем анализа уставов установлено 5 церквей, имеющих центры в стране-агрессоре: Русская истинно-православная церковь, Русская старообрядческая церковь (поморяное), Русская древлеправославная церковь (новозыбков) , Русская православная старообрядческая церковь и УПЦ (МП).

Первые четыре и так имеют в своем названии слово «Русский», то есть Закон фактически не выполняет только УПЦ (МП). Более того, профильный департамент Минкульта тогда собрал полный список всех приходов УПЦ (МП), подпадающих под действие настоящего Закона. Там список юридических организаций на 900 страниц.

То есть каждое конкретное общество УПЦ (МП) все-таки должно переименовываться, потому что это определено и Законом, и уточнено подзаконным актом – Приказом Минкульта №37 от 25.01.2019.

Но многие из УПЦ (МП) начинают сейчас апеллировать к тому, мол они изменили Устав об управлении на Поместном Соборе в Феофании 27 мая и убрали «все, что связывало с Москвой». Хотя еще до войны они рассказывали, что их “на самом деле с Москвой ничего не связывает” и они полностью самостоятельны. Ну, но это на их совести, нас же интересует вопрос – или после того Собора они еще должны переименовываться?

Если очень коротко, то пока не зарегистрирована новая редакция Устава УПЦ (МП) – действует старая редакция, согласно которой изменение названия необходимо. Как только будет зарегистрирована новая версия Устава, нужно будет осуществить новую религиоведческую экспертизу по вопросу – подпадает ли этот Устав под действие Закона о переименовании. А значит, по состоянию на данный момент – изменение названия и исполнения Закона от УПЦ (МП) никто не отменял.

Таким образом, местные власти могут в пределах своих полномочий реагировать на деятельность религиозных организаций, не нарушая при этом норм действующего законодательства.

Дмитрий Горевой – религиовед

Мнения, высказанные в рубрике «Мнение зрения», передают взгляды самих авторов и не очень отражают позицию Радио Свобода