Может Киев начать наступление для возвращения юга Украины? Объясняет экс-сотрудник Пентагона

Украинские войска продолжают использовать высокоточные ракетные системы, предоставленные США, для поражения российских линий поставок в оккупированных частях юга Украины, а Киев сигнализирует о возможном начале большого контрнаступления в южном регионе.

Высокомобильные артиллерийские ракетные системы (HIMARS), предоставленные Соединенными Штатами Украине, имеют больший радиус действия, более высокую точность и скорость стрельбы по сравнению с системами советской разработки, которые использовали российские и украинские силы. Их использование позволило Украине поражать цели, такие как Антоновский мост, который пересекает реку Днепр в Херсонской области, что, по мнению военных аналитиков, усложнит российским войскам бесперебойные поставки и защиту захваченных ими земель.

Но в то время как новое западное оружие и рост точных ударов указывают на рост импульса с украинской стороны, вопрос в том, способен ли Киев начать наступление, чтобы вернуть и удержать территорию на юге, которую Россия оккупировала с первых дней своего вторжения?

Чтобы узнать больше, Радио Свобода пообщалось с Крисом Догертибывшим чиновником Пентагона и сотрудником Центра новой американской безопасности – аналитического учреждения в Вашингтоне.

– Украинские официальные лица заявили, что они планируют отвоевать юг Украины до конца сентября, и мы уже видим ужесточение боевых действий вокруг Херсона, поскольку украинские войска медленно отвоевывают там часть территории. Это достижимая цель для украинцев?

– Я думаю, это зависит от того, как вы определяете юг Украины. Я думаю, если это определить как Херсон и территорию вокруг него, возможно, они могут быть успешными до конца сентября.

Но если включить Крым и остаток юга Украины, то я думаю, что ответ будет «нет». По всей вероятности, это недостижимо, учитывая технику и запасы ресурсов, которые украинцы имеют на данный момент.

– Киев наносил удары по российским линиям поставки с помощью HIMARS, подаренных США, а также в последнее время сосредотачивался на других важных целях. Создает ли такое поведение со стороны Украины предпосылки для контрнаступления для возвращения Херсону?

– Я думаю, что теоретически ответ на первый вопрос будет «да». Хотя мы видели, как HIMARS по-разному использовались украинцами во время боевых действий на Донбассе, и это касается некоторых критических отличий и решений как для украинских планировщиков, так и планировщиков НАТО.

На Донбассе украинцы использовали HIMARS, чтобы по сути остановить наступление России, ослабляя ее огневую мощь и материально-техническое обеспечение, а также поражая командные пункты. Когда вы поражаете подобные цели, это может лишить другую сторону боеприпасов и оборудования, а затем привести к тому, что противник иссякнет, поскольку их командиров больше нет, чтобы указывать войскам, что делать. Особенно это касается русских [військових], имеющие достаточно централизованную систему командования и контроля. Как только вы отрезаете голову, тело не имеет тенденции работать нормально.

Итак, на Донбассе Украина пыталась остановить кровотечение, которое произошло в тех напряженных боях, и стабилизировать ситуацию, но доктринальное использование HIMARS в западных вооруженных силах заключается в том, чтобы использовать их для подготовки к нападению. Может быть, именно так они используются сейчас.

Проблема с подготовкой к наступлению – и я думаю, что это вызывает беспокойство планировщиков НАТО и США – заключается в том, что они не уверены, что украинцы имеют достаточное количество людей, материальных средств и боеприпасов, чтобы действительно осуществить наступление, которое может пробить российские. линии.

Но то, что мы можем увидеть, является разновидностью ползучего наступления, подобно тому, что мы видели у россиян, когда они продвигались вперед на Донбассе. Состоятся бои с большими потерями в людях и технике, а будут продвигаться всего на километр или два за раз.

– Мы слышали, как многие западные официальные лица, в том числе недавно Ричард Мур, глава британской МИ-6, высказывали мнение о том, что Россия может «вот-вот иссякнуть» в Украине. Россиянам будет сложно поставлять живую силу и материальные средства в ближайшие недели. Согласны ли вы с этой оценкой и в чем вы видите динамику России в данный момент?

– Я не думаю, что россияне находятся на грани коллапса, а если это было, то, вероятно, и с украинцами такая же ситуация была.

Причина этого в том, что если вы посмотрите на общие показатели потерь по обе стороны, вы увидите, насколько они основательны. Для людей, являющихся фанатами бокса, сейчас мы находимся в 12 или 13 раундах 15-раундового боя, и эти две стороны с самого начала наносят удары друг другу. Теперь оба омрачены, и каждый пытается выяснить, как нанести последний удар, чтобы переломить ситуацию на местах до того, как наступит зима и стратегические расчеты действительно начнут меняться.

Я бы на самом деле сказал, что одна из причин срочности с украинской стороны состоит в том, что они знают, что стратегический расчет меняется в пользу России, когда наступает холодная погода и некоторые поставки газа в Европу прекращаются.

– Вы заметили, что зима для украинцев в определенном смысле является дедлайном. Другим, похоже, есть желание российских официальных лиц аннексировать часть или всю южную Украину осенью. Как эти временные ограничения влияют на стратегические расчеты, как для Киева, так и для его западных партнеров?

– Я считаю, что попытки России аннексировать часть Украины в большинстве своем бессмысленны, потому что они не будут признаны на международном уровне. Россия будет пытаться сказать, что это [їхня] территория, и будет использовать это как причину, чтобы сказать, почему их там нельзя атаковать, но я просто не считаю это серьезной угрозой.

Но угроза отключения газа Европе среди зимы реальна. Это то, что мы видели, как раньше Россия использовала газ как политическое оружие, и я думаю, что мы снова увидим, как это еще раз используются как политическое оружие.

Я считаю, что украинцы чрезвычайно озабочены тем, что сплоченность западного мира, удерживающего их войска на плаву, ухудшится, когда наступление холодов действительно станет заставлять европейцев сомневаться, почему они так много жертвуют ради Украины. С февраля до этого времени мы видели сплоченность, и она не исчезнет внезапно, но существует значительная вероятность того, что сплоченность и решительность Запада могут пойти на убыль из-за нехватки энергоносителей.

Поэтому я думаю, что украинцы правильно видят политические расчеты военной стратегии и эти политические измерения побуждают их к более агрессивному толчку для контрнаступления, особенно на юге.

С другой стороны, я считаю, что НАТО рассматривает военные факторы и видит, что у Киева нет резервов живой силы и материальных средств, чтобы начать большое наступление, и, если они это сделают, он может стать очередной мясорубкой.

Это чрезвычайно масштабный конфликт во второй по величине стране в Европе, и я думаю, что [Києву] будет трудно поддерживать все эти разные фронты на севере, востоке и юге, и в то же время собрать достаточно живой силы, чтобы начать наступление. Итак, со стороны НАТО есть призыв подождать дольше, возможно, до весны 2023 года, когда Украина действительно сможет накопить много сил для этого.

Проблема состоит в том, что время работает на обе стороны, и Россия также может восстановить часть своей наступательной или оборонной мощи до 2023 года. У Украины также есть беспокойство – тоже не безосновательное, – что к тому времени уровень их поддержки может уменьшиться, поэтому они чувствуют, что нужно действовать как можно быстрее.