Реалии побывали на позициях артиллеристов ВСУ в Николаевской области. На юге Украины идет контрбатарейная война, – говорят украинские военные. И хотя огневая мощь на стороне русской армии, ВСУ преуспевают в этой борьбе.
Между тем, люди в одном из прифронтовых сел Николаевщины живут под землей пятый месяц. Выходят из укрытий только при крайней необходимости и ждут контрнаступления украинских армейцев.
Как работает артиллерия? Почему, несмотря на обстрелы, люди возвращаются в свои дома в Николаевской области? Как морской биолог доставался в Украину с Южного полюса, чтобы защищать родину?
Артиллерийские дуэли в Николаевской области
«Это машина 2С3М «Акация» – наша рабочая лошадка. С которой мы и работаем. Она старушка, но свои функции на войне она выполняет отлично!», – говорит военнослужащий 63-й бригады ВСУ Остап.
2С3М «Акация» – это 152-миллиметровая самоходная гаубица. Изготовлялась с 1975 года. 2С3М – модернизированная версия 2С3-«Акаций», поступивших на вооружение советской армии еще в 1968 году. В настоящее время такие САУ есть в русской и украинской армиях.
Командир САУ показывает боевую машину внутри.
«Это место заряжающего. Именно здесь он работает. Это все его территория. Вкладывает заряды, дает допуск – разрешение для наводчика. И наводчик тогда по команде командира производит пуск заряда – выстрел. Здесь сидит командир, возле него сразу наводчик и подводит поднаводящего по команде командира», – рассказывает украинский военный.
У САУ есть система отопления, ее включают зимой. Но летом спасения от жары и раскаленной брони внутри «Акации» нет.
– Летом здесь не холодно?
– Ну да.
– Нагревается ли сильно?
– Сильно. Зимой у нас есть отопление внутри. Включаем, когда холодно.
– Вверху ли лампа, вентилятора нет никакого?
– Нет никакого. Это лампа для ночных выездов, чтобы внутри экипаж видел, как ему работать. Они установлены с этой стороны для наводчика, там также есть подсветка. Чтобы он видел шкалы. А для командира соответственно со стороны.
Остап удалился в армию добровольно, после 24 февраля. Говорит: «по зову души» и без боевого опыта. Считает, кто может освоить САУ за день, а кто и за месяц. Его подразделение ждет самоходки большего калибра от стран-партнеров Украины.
«Мы с нетерпением ждем 155-го калибра. Чтобы к нам приехал. Переподготовка все равно необходима, это ведь новая техника. Но мы готовы пересаживаться, скажем так»– рассказывает Остап.
По данным издания Defence Express, по количеству артиллерии российская армия опережает ВСУ в 8-10 раз. Поэтому многое зависит от мастерства украинских военных.
Мы стреляем, по нам стреляют. Всякое бывает. Тяжело. Но эту работу кому-то нужно выполнять
«Наша батарея имеет успехи. Накрывали склады. Кроме этого есть подтвержденные поражения вражеской техники. Здесь артиллерийские дуэли проходят. Мы стреляем, по нам стреляют. Всякое бывает. Тяжело. Но эту работу кому-то нужно выполнять», – говорит военнослужащий ВСУ Остап.
То, как стреляют по украинским артиллеристам, мы почувствовали сами. Во время съемки и общения с военными.
С Южного полюса на фронт
Андрей Зотов также служит в Николаевской области, в стрелковом подразделении одной из бригад. Полномасштабное вторжение России в Украине 24 февраля застало Андрея на Южном полюсе.
«Оно застало меня на станции Вернадского. Мы проводили исследование. В принципе, они были в полном разгаре. Это очень шокировало всю станцию. Были очень подавлены. Многие отказывались верить, что это произошло. Но потом мы восприняли эту информацию. Внутренне это восприняли. И встал вопрос, что делать дальше?– вспоминает военнослужащий ВСУ Андрей Зотов.
Андрей – морской биолог, изучал морские экосистемы, исследовал фитопланктон. Но 24 февраля решил, что науку следует отложить.
«Я передал свои исследования другим своим коллегам. Согласовал с руководством научно-технического центра свои дальнейшие действия. Договорился с капитаном антарктической яхты о том, что меня подвезут, скажем так, к американскому континенту, к Аргентины.
До южного города проливе Бигля это Ушуайя. И это было сделано. Капитан этой польской яхты, называемой Сельм, согласился взять меня, бесплатно довез меня до места назначения. Очень помог с логистикой.
Я из Ушуайя перелетел в Буэнос-Айреса, из Буэнос-Айреса я пересек океан и долетел до Амстердама, из Амстердама я добрался до Варшавы, из Варшавы до Перемышля. Там во Львове. И так, наконец, добрался до Украины»– рассказывает Андрей Зотов.
Лиманы и Лупарево – прифронтовые деревни под обстрелами
Наталья Панашей – староста Лиманов и еще села Лупарево Николаевской области. Артиллерийские разрывы слышны в Лиманах было и в день нашего приезда. Сильнейшие обстрелы, по словам старосты, были на Пасха.
На данный момент у нас более 30 капитально уничтоженных жилых домов.
«Стреляют где-то перед селом, не долетает. Бывают такие единичные выстрелы, которые залетают в деревню. Но слава Богу, что Бог хранит, что все люди живы. На данный момент последний человек погиб у нас 18 июня. Дай Бог, чтобы у нас никто не погиб за это время. На данный момент у нас более 30 капитально уничтоженных жилых домов, в которых невозможно жить. 50% домов очень серьезно повреждены от взрывов. Люди массово уезжали из нашего села и Лупарева»– говорит Наталья Панашей.
Лиманы, Лупарево и еще 4 села входят в Галицыновскую территориальную общину Николаевской области.
Ей оторвало кассетой ноги. Она прямо на улице стекла кровью и некому было помочь
«Ситуация достаточно тяжелая. Потому что Галицыновское общество непосредственно контактирует своими границами с Херсонской областью. И сейчас – это зона активных боевых действий. Из 6 сел общины, около 10 тысяч человек было в мирное время. В настоящее время 3 деревни почти уничтожены до нуля. Там буквально по 10-15 человек. Все. Села больше нет»– рассказывает офицер полиции Галицыновской общины Виталий Пашко.
Лиманы не были под оккупацией, российские войска остановились в полутора километрах, – говорит староста Наталья. Тогда люди и ушли из деревни. До 24 февраля в Лиманах и селе Лупарево жило 4 тысячи человек, сейчас около 700-800, – рассказывает Наталья Панашей. Но в последнее время люди стали возвращаться.
Наталья, говорит, была свидетелем местной гибели. От кассетных снарядов…
Сейчас мы находимся, грубо сказано, в шкуре Донбасса, который 8 лет борется
«Видела и присутствовала на месте событий, когда погиб мужчина — первый в селе Лиманы, Александр Николаевич, и последняя, Надежда Трофимовна, проживавшая в этом доме. Это она говорила: “Давай в воронки от снарядов сажать цветы”. И помогала цветы сажать. Видела, как она погибла. Ей оторвало кассетой ноги. Она прямо на улице стекла кровью, и некому было помочь. Просто в этот момент… Но мы верим, что они будут за это отвечать. Все они будут нести ответственность», – считает Наталья Понашей.
Наталья не хочет, чтобы юг Украины повторил судьбу Донбасса, чтобы обстрелы сел, которыми она управляет, затянулись на годы.
«Сейчас мы находимся, грубо говоря, в шкуре Донбасса, который 8 лет борется, до сих пор там война. У нас 161 день. Мы просто не представляем, не дай Бог нам этих восьми лет, которые пережили там люди. Не дай Бог! Поэтому хочется поскорее нашей победы. Но хочется, чтобы поддержали все страны и помогли в борьбе с Ка…..ю. Все. Не только, чтобы боролись мы сами», – говорит Наталья.
Лупарево – село, в котором люди живут под землей
До полномасштабного вторжения в Лупарево были многоэтажные дома. После бомбежки от них остались руины. Одно из последних разрушений в деревне – местное кафе, которое превратилось в пожарище. Сегодня люди в Лупаре живут под землей, в бомбоубежище местной школы.
«Да, да, все время мы здесь. Ночью и днем. Потому что у меня, например, дом на Кооперативной, первый дом возле памятника. Там нет крыши совсем. Мне нельзя плакать, я буду плакать. Там крыши нет вообще. Никакого окна нет. Они нам помогли, дали 3 письма. А че? 15 окон выбиты. Еще и пластиковые там окна. Как их закрыть? Ну как без окон? Ушла хоть собакам сегодня дала. Варила там. А оно с самого утра сегодня бьет. Аж тарахтит все», – жалуется жительница укрытия 81-летняя Валентина Петровна.
Сейчас в укрытии живут 18 человек, преимущественно пенсионеры. Спят на кроватях, сколоченных из деревянного бруса, как в лагерных бараках. Питание привозит староста села и волонтеры. И так уже пять месяцев.
«Пайки, спасибо, нам дают. Привозят. Хлеб тоже трижды в неделю. Дают по хлебу, вот где-то положила. Итак, слава Богу, благодарю всех, кто нам помогает. Сколько? Как, Люда? 5-й месяц – это точно. 5-й месяц мы уже живем в подвале», – говорит Валентина Петровна.
Зинаида и Анатолий живут в Лупареве в своем доме. По местным меркам он почти не поврежден.
«Стреляют, стреляют. Постоянно туда стреляют. Вот только позавчера у соседа сарай взорвало. Снаряд прилетел. Хорошо, что сарай был в винограде, так меня только осыпало пылью. Позавчера прилетел снаряд», – говорит житель Лупарева Анатолий.
Во время наибольших обстрелов пара выезжала из села, но затем вернулась в родной дом.
И живем и выживаем. Выживаем, наверное, благодаря немного нашему энтузиазму и вере в победу
«И живем, и выживаем. Выживаем, наверное, благодаря немного нашему энтузиазму и вере в победу, и в то, что нам помогает государство, и пайки нам дают. Бывало и тяжело, воды не было, света часто не было, потому что перебивали сплошь и рядом взрывами. Но терпимо. Были в городе, у детей в квартире. Там тоже не очень. Это приехали сюда», – рассказывает жена Анатолия Зинаида.
В конце марта к их двору, по словам Зинаиды, прилетела мина.
«У нас был…
