Широкомасштабная агрессия России против Украины (наконец-то!) заставила не столько власть, сколько гражданское общество взяться за такую работу, которая должна была быть выполнена еще десятилетие назад. И, возможно, если бы она была сделана раньше, у нас не было бы таких проблем, которые имеем сейчас. Подразумевается то, что украинцам и во времена имперской России, и в советское время навязывали русский символический мир. И чего греха таить, многие украинцы и дальше живут в значительной степени в этом мире. А это так или иначе способствует русской экспансии на земли нашего государства.
«Наши» и не «наши»
Варварская агрессия России заставила украинцев приступить к более активному творению своего символического мира. В частности, это вылилось в ликвидацию русских и советских памятников и массовом переименовании улиц и других объектов, носящих имена русских деятелей, в том числе культурных.
Но не все так просто и, конечно, как и в любом деле без вдумчивого подхода можно «наломать дров». Есть случаи, когда «отказываемся» от российских деятелей, занимавших антиимперскую, а то и антироссийскую позицию, даже проявляли симпатии к Украине. В свою очередь, «возвращаем имена» украинцев, которые служили россиянам (будь то Российской империи, то ли пророссийской советской власти) и, разумеется, занимали пророссийскую позицию.
Показательно, что мы не хотим отрекаться от русского писателя Николая Гоголя, убеждая, что он наш. Хотя в его лице есть слуга Российской империи. Проимперские мотивы звучат в произведениях этого писателя. Сам же царь Николай I и его жена предоставляли Гоголю немалые денежные суммы – конечно, не просто так. “Нашими” стали Владимир Вернадский и Илья Репин.
И безусловно «нашим» считается Григорий Сковорода, который в молодые годы был на российской имперской службе, а произведения свои фактически писал на русском языке, за что его остро критиковал Тарас Шевченко. Но не «нашими» остаются украинцы или полуукраинцы Петр Чайковский, Федор Достоевский, Антон Чехов, Иван Бунин, Анна Ахматова, Александр Солженицын.
В конце концов этот список можно продолжать. И долго дискутировать на этот счет – «наши», не «наши».
Причем дискуссия идет, или должна была идти. как вокруг каждой личности, так и относительно того имеют ли имена кого-то из представителей русской культуры и науки вообще оставаться в названиях украинских улиц.
Но дискуссивность этого вопроса имеет практическое выражение.
Так недавно завершила работу экспертная группа по переименованиям названий улиц Киева. За этими переименованиями, очевидно, будут смотреть. Эти переименования могут стать своеобразным образцом для подражания. Хотя и вызывают некоторые вопросы.
К примеру, предлагается переименовать улицу Вали Котика. Вместо этого должна появиться улица Ивана Кожедуба. И один, и другой советские герои – правда, украинцы. Так почему такая честь одному и нечесть другому?
Чаадаева на Чижевского
Можно говорить и о других переименованиях. Однако хотелось остановиться на одном из них. Предлагается переименовать улицу Петра Чаадаева (1794-1856) на улицу Дмитрия Чижевского (1894–1977). Очевидно, эксперты решили, что нужно поменять российского философа на украинского. Но удачная ли это замена?
Почему эксперты не учитывают тот факт, что Чижевский ценил и изучал творчество Чаадаева. А он был известным критиком русской жизни. За что его представители российской имперской власти провозгласили «сумасшедшим».
Вот, например, одна цитата философа, где он говорит о русских:
С первой минуты нашего общественного существования мы ничего не сделали для общего блага людей
«Исторического опыта для нас не существует, поколения и века прошли для нас бесполезно. Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничего не научили его; мы не предложили ни одной идеи к многочисленным идеям человеческим, ничем не способствовали прогрессу человеческого разума. Все, что мы получили от этого прогресса, мы обезобразили. С первой минуты нашего общественного существования мы ничего не сделали для общего блага людей; ни одно полезное мнение не родилось на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не вышла из нашей среды; мы не доставили себе хлопот придумать что-то самим, а из того, что придумали другие, мы перенимали только обманчивую внешность и бесполезную роскошь».
Думаю, сейчас бы многие украинцы подписались под соображениями этого «хорошего россиянина».
На заре советской власти, когда существовало сильное отрицание наследия Российской империи, из Чаадаева сделали «прогрессивного деятеля». Так он попал в коммунистический канон культурных деятелей. Его именем, в частности, стали называть улицы. Вот и в Киеве появилась такая. По большому счету это наследие пророссийского советского прошлого. И от этого можно отрешиться.
Но стоит ли Чаадаева менять на Чижевского?
Украинские светотени Дмитрия Чижевского
Безусловно, Чижевский – фигура известная. Да еще украинец, некоторое время жил в Киеве. Но его политическая деятельность и его произведения указывают, что это пророссийский деятель. И то, что сделал Чижевский, способствовало управлению украинской культуры в пророссийском направлении.
Чижевский родился в городе Александрия Херсонской губернии (сейчас Кировоградская область Украины) в дворянской семье, где перемешалась кровь разных этносов. Чижевские общались на русском языке. Конечно, тогдашняя школа приобщала молодого Чижевского к культуре русской. То же можно сказать о его высших студиях – сначала в Петербургском университете, а затем в Императорском университете святого Владимира в Киеве.
Правда, в студенческие годы Чижевский стал украинцем, демонстративно перейдя в переписке и личном общении на украинский язык. Однако это был скорее шаг политический, которым будущий философ выразил протест против решения Государственной думы относительно запрета преподавания в народных школах на украинском языке.
В 1913 году Чижевский вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию (меньшевиков). Был им делегирован в Центральный Совет – высший представительный орган Украинской Народной Республики. В 1918 году, как ее член (среди немногих!), голосовал против провозглашения независимости Украины. Из-за этого некоторые украинские деятели воспринимали Чижевского с осторожностью. А он даже находясь в эмиграции в Чехии среди национально ориентированных украинцев, так и не стал участником украинского национального движения, предпочитая оставаться нейтральным ученым.
В 1921 году Чижевский, считая, что большевистская диктатура в будущем будет усиливаться, вместе со своей женой Лидией Маршак, происходившей из еврейской купеческой семьи и являвшейся его товарищем по партии, эмигрировал в Германию. Германия стала для Чижевского «второй родиной». Здесь он получил основательное философское образование. Сначала в Гейдельберге слушал лекции германского философа-экзистенциалиста Карла Ясперса. В 1922 г. переехал во Фрайбург и начал изучать в Эдмунде Гуссерле.
Важным этапом в жизни Чижевского стал пражский период (1924-1932 гг.). В Праге он устроился работать в украинский свободный педагогический институт им. Драгоманова, читая там философские дисциплины. В то же время преподавал философию в Украинском свободном университете. Результатом этих интересов стала его работа «Очерки по истории философии в Украине», опубликованная в 1931 году.
Чижевский не считал эту работу значительным научным исследованием. Этот труд, писал ученый, «возник как плод времен моего досуга…, история философии на Украине не является главной темой моих студий…, поэтому тот материал, который я подаю, не может считаться завершением и окончанием научной работы в этой области, а наоборот – скорее цель пробудить интерес и внимание к этой области исследования, которая до сих пор обходилась украинистикой. Только упоминание о Сковороде есть резюме значительно большего специального моего труда».
Также, отмечал автор, некоторым лицам (Феофану Прокоповичу, Даниилу Велланскому, Сильвестру Гогоцкому) он не уделил должного внимания. Следует отметить, что Прокопович был идеологом Российской империи во времена Петра I, а Гогоцкий отличался своими украинофобскими взглядами.
Однако именно эта незавершенная работа Чижевского вызвала наибольший интерес. Она неоднократно переиздавалась. К ней обращались и обращаются исследователи украинской философии. Фактически она дала схему истории украинской философии, которой у нас пользуются по сей день и которая имеет пророссийское направление. Фактически она присутствует в большинстве учебников по истории украинской философии, которые используются в наших высших школах.
С 1932 г. ученый работал в университете города Галле. Здесь защитил докторскую диссертацию “Гегель в России” и издал соответствующую монографию. Постепенно учёный отошел от украинской проблематики.
В послевоенный период Чижевский жил и работал некоторое время в Западной Германии в Марбурге (1945-1949), где написал ряд работ по славистике, прежде всего русистике. Продолжил студии над историей русской философской мысли. В частности, его интересовали философские взгляды Достоевского и Чаадаева.
Следующий период жизни Чижевского – это время, когда он жил в Соединенных Штатах Америки и работал на кафедре славистики в Гарвардском университете (1949-1956). Значительная часть его трудов этого периода касалась русистики.
В 1956 году. Чижевский вернулся в Западную Германию в Гейдельберг, где до самой смерти работал в местном университете на кафедре славистики. В гейдельбергский период им были написаны работы «Святая Русь. История русской мысли 10-17 вв., Россия между Востоком и Западом. История русской мысли 18-20 веков», «Сковорода. Поэт. Мистик. Мыслитель» и т.д.
В общем, можно утверждать, что Чижевский был преимущественно ученым-русистом, занимаясь вопросами истории философии и литературоведения. Обращаясь к вопросам украинской культуры, он связывал ее с русской культурой. И часто то, что в нем не было связано с русскими культурными влияниями, им игнорировалось.
Это, в частности, отчетливо прослеживается в упоминавшихся «Очерках по истории философии в Украине». Философскую мысль на наших землях ученый представлял как…
