(Рубрика «Мнение зрения»)
Новая публикация известного польского политолога Пшемыслава Журавского вель Граевского, профессора Лодзкого университета и председателя Совета по безопасности и обороны при президенте РП, заслуживает вдумчивого осмысления в Украине. Прагматический взгляд на войну через призму ситуации в мире и национальные интересы ведущих игроков, к сожалению, не предвещает победы уже завтра. Наш решающий союзник – США – стремится к тому, чтобы война против Украины стала стратегическим провалом для России, лишила ее способности сделать нечто подобное снова, а это требует времени и огромных усилий.
Однако ценность такого анализа помогает более ясно осознать потребности в общих шагах украинской и польской дипломатии на международной арене, скоординированном развитии сферы обороны и сектора безопасности и двусторонних экономических проектах.
Поддержка Украины вытекает из расчетов интересов конкретных стран
Прежде всего автор исходит из того, что образ Запада как единого сообщества свободного мира является упрощением и часто представляется в идеализированной форме. Европейский союз рассматривается как возникший как сообщество ведущих цивилизационных государств мира, политические элиты которых, отказавшись от национального эгоизма, заботятся лишь об общем благе.
Согласно этому видению, главной заботой более богатых и сильных стран, входящих в ЕС, должно быть повышение уровня благосостояния более бедных и слабых стран во имя европейской солидарности. При этом в Брюсселе должен размещаться политический и цивилизационный центр, который характеризовался бы «высшей мудростью» и «высшей нравственностью», чем национальные центры в отдельных странах. Однако сегодня, в условиях широкомасштабного российского вторжения в Украину, образ Запада как сообщества, управляемого ценностями, а не интересами, пересматривается.
Мир сложнее, и, независимо от того, поддерживают ли другие страны борьбу Украины за свободу, это следует из расчетов их интересов. Причем не всегда реальные, а такие, какими их видят их политические элиты, а они могут ошибаться, и делают это довольно часто. Ведь решения принимаются не на основе реальности, а на основе ее образа, существующего в сознании тех, кто принимает решение.
Таким образом, этот образ, независимо от того, правдив он или ошибочен, является частью политических реалий, таких, как силы на фронте, запасы на военных складах или финансовые ресурсы государства. Подобно и настроениям, симпатиям, мифам или фобиям, которые формируют общественное мнение в разных странах. Они являются политическими фактами, независимо от того, правдивы они или нет.
Поддерживает ли какое-либо государство Украину в ее борьбе против вторжения Москвы и восточный фланг НАТО в его стремлении к эффективному сдерживанию Кремля, и в каком масштабе оно это делает, или только поддерживает, зависит от интересов конкретной страны, как их видят ее политическая элита и граждане.
Справедливость или мир?
Именно из этой предпосылки следует нынешнее разделение Запада, которое польский аналитик разделяет на «лагерь справедливости» и «лагерь мира». Первый требует образцового наказания агрессора. Второй выступает за скорейшее «прекращение кровопролития» по формуле «земля за мир», то есть территориальные уступки в пользу России и соглашается «не раздражать Москву» расширением военной инфраструктуры НАТО к востоку от Германии.
Исходя из этого, политолог рассматривает отношение к войне на Украине через призму такого деления, анализируя интересы важнейших государств.
Боль родителей: дети, жизнь которых унесла война (фотосвидетельство)
Снимки отображают некоторые из бесчисленных трагедий российского вторжения в Украину. Матери и родители оплакивают своих убитых сыновей и дочерей.
«Лагерь справедливости»
Прифронтовые народы восточного фланга НАТО убеждены, что Россия нарушила все нормы международного права, атаковав Украину. Ее последовательные вооруженные агрессии с 1992 года подтверждают, что московское государство является захватническим. Соседние народы, имея опыт этого соседства, чувствуют угрозу и видят в победе Украины залог собственной безопасности.
Оборонительная война, которую ведут украинцы, является для этих народов прокси-войной – это тоже их борьба, хотя в ней гибнут не их солдаты. Они отдают себе отчет, что результат этой войны решит и их судьбу, поэтому поддерживают Украину всеми возможными способами, кроме прямого участия. К этой группе стран относятся Польша и страны Балтии, Словакия и Чехия, в значительной степени вовлечены Швеция и Финляндия. В меньшем масштабе, чем ожидалось, Румыния.
Соединенные Штаты являются сверхдержавой, поддержка которой будет определять судьбу Украины в долгосрочной перспективе. Однако основным вызовом для них Китай, а не Россия. Целью политики Вашингтона в течение двух десятилетий было оторвать Москву от Пекина. Это стало причиной, целью всех попыток всех перезагрузок со времен Барака Обамы, согласия Джо Байдена на достройку Северного потока-2, продления Договора о сокращении стратегических ядерных вооружений на выгодных для Кремля условиях и т.д. Это не принесло желаемого результата, Россия не намерена ослаблять свои связи ни с Китаем, ни с Ираном, ни с враждебными режимами США на Кубе, в Венесуэле и Никарагуа.
Однако поражение российской армии, нанесенное ей ВСУ под Киевом, показало американцам, что их цель – лишить Китай тяжеловесного союзника, которым считалась Россия, можно достичь не из-за «перекупки» РФ уступками в Центрально-Восточной Европе, а путем ее преодоления руками украинских воинов. которых для этого нужно вооружить.
Имиджевое поражение в Афганистане привело к необходимости развеять впечатление слабости США. Предоставленная Киеву Вашингтоном программа ленд-лиза в размере 40 миллиардов долларов на вооружение создала ситуацию, при которой возможный проигрыш украинцев был бы крушением престижа и для Соединенных Штатов. Их стали бы воспринимать как неспособные противостоять агрессии деспотических государств против дружественных демократий, что побудило бы Китай пытаться решить тайваньский вопрос силой. Потому победа Украины является американским жизненным интересом.
Великобритания всегда противодействовала формированию системы чужой гегемонии на европейском континенте, сражаясь на протяжении последних столетий против французского или немецкого доминирования.
Поражение Украины означало бы уменьшение американского влияния в Европе, прямую угрозу России до сих пор проамериканским государствам восточного фланга ЕС и НАТО, уязвимость к немецко-российскому давлению на них и ослабление трансатлантических связей. Это привело бы к созданию системы великих держав с участием Германии и Франции, но с доминирующей ролью России, вытеснения США из Европы и отодвигания в сторону и маргинализации Великобритании. Лондон, имеющий лучшую в Европе экспедиционную армию, однако отстранен от влияния на решение ЕС в отношениях со странами Центральной Европы (от Скандинавии до Румынии с Польшей и Украиной в главной роли), заинтересованной в влиятельности англосаксонских государств на континенте из-за угрозы от России, видит шансы усиления своей международной позиции.
«Лагерь мира»
Германия является экономической сверхдержавой, процветание и благосостояние граждан которой зависит от экспорта германских товаров и услуг. Война рушит торговлю, а санкции, наложенные на Россию, подрывают смысл двадцатилетних усилий Германии. В последние два десятилетия Германия инвестировала значительные средства в развитие инфраструктуры для транспортировки российского газа на Запад в обход транзитных стран (Украины, Беларуси и Польши). Именно этому служили оба «Северных потока». Это должно было обеспечить Германии монопольное положение в распределении российского газа в Европейском союзе. В сочетании с климатической политикой ЕС, пропагандируемой Берлином (исключая угольную электрогенерацию и только недавно, под давлением Франции, неохотно согласившись признать атомную энергетику «зеленой»), это должно было сделать весь восточный фланг ЕС зависимым от Германии в энергетическом плане. Германия также является основным производителем солнечных панелей и ветряных мельниц, которые являются ключевыми для перехода экономики на использование возобновляемых источников энергии.
Победа Украины привела бы к появлению сильного блока стран с усиленным ощущением российской угрозы от Скандинавии, через страны Балтии, Польши и Украины, в Румынию, который стремился бы опираться на США и был враждебным восстановлению экономических контактов между ЕС и Россией по принципу business as usual . Это неприемлемый для Германии сценарий.
Франция при генерале де Голле дистанцируется от Соединенных Штатов, имеет сильную левую традицию, признающую московскую версию роли СССР во Второй мировой войне. Ее интересы сосредоточены, прежде всего, в Средиземноморском бассейне и Африке, а не в Центрально-Восточной Европе, проблемы которой (война в Украине), с точки зрения Парижа, отвлекают силы и ресурсы ЕС от приоритетных для Франции направлений. Россия также является важным партнером Франции в строительстве французской спутниковой сети, поставляя ракеты-носители.
До момента широкомасштабной агрессии против Украины Москва могла рассматриваться не как враг, а как партнер по ослаблению американского влияния. Как французские левые (Жан-Люк Меланшон), так и правые (Марин Ле Пен, Эрик Земмур), а также мейнстрим (в лице действующего президента Эмманюэля Макрона) имеют сильные пророссийские тенденции и стремятся как можно быстрее восстановить «нормальные» отношения с Москвой.
Италия, как и Франция, смотрит на юг, а не на восток. Борясь с большим долгом и иммиграционным давлением из Средиземноморья и Африки, она видит войну в Украине как событие, создавшее политическую и финансовую конкуренцию итальянским потребностям и приоритетам. Хотя Италия принципиально отличается от Франции в понимании европейской автономии в сфере безопасности, видя в ней дополнение к американскому присутствию, а не его замену в архитектуре безопасности Старого континента.
Испания, имеющая опыт поддержки Россией каталонского сепаратизма, имеет самое реалистичное представление об угрозе Москвы среди стран южного фланга ЕС. Однако в ней также сильны левые партии, которые симпатизируют советским традициям и очевидные средиземноморские, а не восточные приоритеты. Она расположена по другую сторону Европы, это не великая держава и ее заангажированность в нашем регионе отнюдь не является стратегической.
Из всего вышеуказанного польский эксперт делает следующие выводы
Поддержка или неподдержка Украины, которая защищается от российского вторжения, так же, как и укрепление восточного фланга НАТО, является производной интересов отдельных стран, так, как их понимают…
