Украина и Россия. 470-летие российского империализма на фоне масштабной войны

Последние российские заявления о попытке аннексии украинских территорий совпали со знаковым историческим юбилеем. 470 лет назад, 2 октября 1552 года, войска московского царя Ивана IV Грозного после длительной осады, сломив упорное сопротивление защитников, получили Казань. Вскоре судьбу Казани разделила Астрахань.

Волжские татары относительно быстро подчинились московскому царю. В то же время бывшие казанские подданные – марийцы (черемисы) более 30 лет сопротивлялись Москве. Всего было три черемысских войны: в 1552–1557, 1571–1574 и 1581–1585 годах.

«Бунт черемысский длился до конца Иоанновой жизни с удивительным упорством, – писал о тех событиях российский имперский историк Николай Карамзин. – Не имея ни сил, ни сноровки для сражений в открытом поле, эти свирепые дикари, озлобленные, вероятно, жестокостью царских чиновников, резались с московскими воинами на пепелищах хищ своих, в лесах и вертепах, летом и зимой; предпочитали независимость или смерть».

Тогда марийцы убегали от московитов, среди прочего, и на украинские земли, где стали известны как чемерисы. Но летом этого года, когда российские власти формировали так называемые «добровольческие» батальоны для войны против Украины, то маленькая республика Марий Эл сформировали три таких подразделения. Таков вот парадокс.

Российское государство «с детства» развивалось как имперский проект. До сих пор российская идентичность в значительной степени остается имперской.

О прошлом, настоящем и перспективах российского империализма «Историческая свобода» говорила с историком и политическим экспертом Евгением Магдой.

– Сейчас в Татарстане помнят о событиях 1552? Пепел защитников Казани стучит в их сердца?

– Конечно, есть люди, которые помнят. В Украине тоже пытались максимально вычистить все воспоминания об украинском освободительном движении, переписать многое. Но память сохранилась.

Так же думаю, что в Татарстане, Башкортостане, в других субъектах Российской Федерации это сохраняется. Другой вопрос, что достаточно мощная российская репрессивная машина и есть стремление, которое на протяжении длительного времени реализовывалось – загнать всех сначала в «единый советский народ», затем у россиян. И за последние 20 лет формально сохраняется статус федерации, в то время как реально это очень даже империя.

– А насколько Татарстан и другие республики Идель-Урала сохраняют свою субъектность? Сейчас в Российской Федерации специфически субъектна Чечня. А что можно сказать о Волжско-Уральском регионе?

– Субъектность Чечни – это отдельный вопрос, потому что роль Кадырова как федерального политика была очень заметна, начиная с 24 февраля. Но любопытно другое. После того, как 21 сентября Путин объявил «частичную мобилизацию», Кадыров сказал, что в Чечне этой мобилизации не будет. На мой взгляд, это натуральный феодализм.

России свойственны разнообразные исторические реконструкции, живущие, очевидно, в голове Путина. Путин мыслит категориями графа Уварова: «православие-самодержавие-народность» и очень активно с этим работает.

Говорить о субъектности других, кроме Чечни, субъектов федерации (простите за каламбур) не приходится хотя бы потому, что даже президенту Татарстана запретили называться президентом. Недавно он просто глава Татарстана. Москва подобными вещами сжимает пружину, которая рано или поздно ударит по рукам сжимающего ее. Причем ударит очень сильно.

– С другой стороны, глава Татарстана – последний, кто отрекся от президентства и стал главой республики. Все остальные республики значительно раньше упразднили этот пост, а Татарстан до последнего сохранял свое президентство.

– Да. Но должно было называться президентом, надо иметь еще какие-то реальные возможности. А в РФ возможности субъектов федерации гораздо меньше, чем возможности федеральных земель в ФРГ, например. Федерализация в России очень российская, по принципу «сначала съедим твое, а потом – каждый свое».

– А как бы вы объяснили успеваемость российского имперского проекта, стремительный территориальный рост этого государства? И то, что в свое время силой покоренные народы со временем становятся вполне лояльными, как на примере марийцев можно констатировать?

– В этом нет ничего особенного, нет никакого секрета. Россия действовала по принципу кнута и пряника: всех несогласных очень зажимали, а лояльные получали свою долю в управлении империей. Поэтому, кроме «разделяй и властвуй», еще принцип «забирай и перераспределяй», работал в предыдущие столетия.

По моему внутреннему убеждению, без присоединения украинских земель Московское царство никогда не стало бы Российской империей. Потому что это был ресурс и финансовый, и человеческий, и территориальный. В Европе тогда важно было не только присоединять какие-то земли, а уменьшать площадь для расширения для других государств. Таким образом сначала Московия, а затем Российская империя противостояла Швеции, Речи Посполитой, Австрии, впоследствии ставшей Австро-Венгрией, и Пруссии, которая затем объединила Германию.

– Османскую империю еще нужно вспомнить.

– Конечно! Борьба за право превратить Черное море в «внутреннее озеро» длилась не одно столетие.

– В 2014 году россияне в абсолютном большинстве поддержали аннексию Крыма. У них был, как писал путинский приспешник Сурков, имперский консенсус в обществе на этот счет. А как сейчас сохраняется этот имперский консенсус в условиях, когда приметная часть русского населения убегает от мобилизации? Бегство от мобилизации может свидетельствовать о том, что русские разочаровались в империи и готовы ею пожертвовать?

– Россияне убегают от мобилизации, а в отдельных регионах, например в Дагестане, Якутии состоялись выступления против мобилизации. Но не против войны с Украиной! Популярность войны с Украиной все еще высока, хотя и падает. Россияне готовы поддерживать так называемую «специальную военную операцию», но потом, когда их начинают призывать, реагируют, как в известном анекдоте: «А меня за что?»

– Но, в данном случае, происходит ли девальвация имперских ценностей?

– Думаю, что она будет постепенно происходить. И чем дальше будет продолжаться российско-украинская война, чем больше россиян погибнет в этой войне, чем больше похоронок и увечных вернется в Россию, тем больше будет вопросов, почему так происходит. Наивно считать, что этот процесс будет сиюминутным. Нет, да не будет. Впрочем, безусловно, этот процесс будет влиять на ход событий.

– Весной разговаривали с одним историком о португальской революции гвоздик. Португальская колониальная империя была самая древняя среди европейских и просуществовала дольше всего – вплоть до 1970-х годов. Но благодаря революции португальцы избавились от империи, и теперь у них нет тоски по имперским временам. Зато у россиян: такую ​​страну потеряли! или «развал СССР – величайшая геополитическая катастрофа ХХ века». Это ведь не только Путин так думает. Он скорее выражает видение ситуации многими россиянами.

– Европейские народы своих имперских атрибутов избавлялись по-разному. Мы видели, как весь мир был в трауре по Елизавете II. А ведь она застала Британскую империю, была причастна к ее превращению в Британское содружество. Итак, в Европе все было сугубо индивидуально.

Но Россия просто не хочет избавляться от имперского наследия. Ей выгодно использовать имперскую тягость, показывать свою значимость и влиятельность. И здесь у меня нет никаких сомнений в том, что Россия не желает преобразований.

Более 7 месяцев полномасштабной войны России против Украины меня лично убедили в том, что у нас нет другого выбора, чем бороться за демонтаж Российской империи, которая фактически существует в нынешнем виде.

– Российская империя, существующая под названием «Русская Федерация».

– Да, можно сказать, что существует под псевдонимом «Российская Федерация».

– Кстати, летом вы были гостем на Форуме Свободных народов России в Праге. Там речь шла именно о перестройке Российской Федерации на конфедеративных началах или даже вообще о демонтаже этого государства. Говорили сложно, но участники этого форума представляют общественное мнение своих регионов или это с их стороны некое прожектерство?

– Сказать, например, чтобы глава правительства Ичкерии в экзилии Ахмед Закаев был бы сегодня на территории РФ, это же просто фантастический сценарий. Ибо его в таком случае просто уничтожит российская власть. Так же я понимаю, почему стали эмигрантами Вадим Штепа или Павел Мезеринкоторые выступают за независимость соответственно Карелии и Ингрии.

Считаю, что у Украины есть полное моральное право обсуждать процесс демонтажа России. В Праге я предложил краткий план России послезавтра, предусматривающий ядерное разоружение России, закрепление в Конституции права наций на самоопределение, чего сейчас в Конституции РФ нет, и масштабную депутинизацию, включая процесс над путинизмом.

Я не хотел бы критиковать людей, которые решаются выступать против России. Потому что критикой мы их можем где-то демотивировать, а где-то продемонстрировать нехватку поддержки. А мы должны поддерживать их. Потому что, если мы не будем их поддерживать, то других союзников на российской территории у нас не будет. Рассчитывать, что мы сможем принести в Российскую Федерацию без самих ее граждан бациллу революции, по меньшей мере наивно.

Эти люди – за демонтаж имперской Российской Федерации, за то, чтобы ее превратить. Не скажу, что они все однородны. У них разные взгляды, нет какого-то совершенно единого мнения. Однако есть стремление провести подобный эксперимент.

Должны осознавать, что успехи ВСУ создают основания для того, чтобы Украина восстановила свою территориальную целостность. Но, если…