«Украинский язык – это маркер «свой-чужой». Ахтем Сеитаблаев о «русском мире» и освобождении Крыма

На днях украинский режиссер и актер крымскотатарского происхождения директор «Крымского дома» Ахтем Сеитаблаев был назначен начальником службы сотрудничества с общественностью и СМИ 241-й отдельной бригады Вооруженных сил Украины. Реалии Сеитаблаев рассказал о роли языка и пропаганды в нынешней войне России против Украины, об оружии «русского мира» и о том, каким будет его первое слово, когда он вернется в Крым.

– Сейчас в эфире по моей просьбе мы говорим с вами на русском языке, а какой язык для вас сегодня привычнее, какая эта языковая градация?

– В основном с большей частью окружения я говорю по-украински, и мне это нравится. Родную крымскотатарскую я ни в коем случае не забуду. И когда вернем Крым, первое слово там скажу на родном языке.

– И какое это будет слово?

– “Дома”. Прошло достаточно много времени с тех пор, как говорить по-украински для меня стало необходимостью. Иногда даже просто физиологическая потребность, потому что это маркер – свой-чужой. Но вот ругаюсь я точно на русском языке.

– А такое в наше время, наверное, случается.

– Бывает. И не только в наше время. Но в наше время особенно.

– Каким в идеале должна быть в Украине ситуация с языком?

– Я бы рассматривал этот вопрос в контексте того, к какому результату привело незнание украинского языка. Веками – что Российская империя, что советская империя – уничтожали все, что помогает человеку быть индивидуальностью, в частности язык. Это достаточно мощный маркер. Весьма сильная эмоциональная составляющая каждого человека.

Тезис о том, что там, где русский язык – там русский мир, стал оружием этого русского мира. Наверное, немногие в истории сделали так много плохого для русской культуры, для русского народа и для русского языка, как персонаж Путинизвините, я без мата.

В 2014 году слышал такую ​​басню из Севастополя. Некоторые благодарные жители Севастополя встречают российскую армию «освободителей» с цветами, ожидают, что сейчас какой-нибудь батальон будет заезжать. И заезжает батальон с Северного Кавказа. На броне сидят люди в военной форме, здороваются на русском языке, правда, с акцентом и не очень похожи на представителей русского народа. Один из встречающих их с цветами в руке, в ступоре за этим наблюдает. А его сосед говорит: “А ты ждал, что Чехов с Тургеневым приедут?” Уверен, что никто из пришедших в Украину с оружием в руках не имеет представления ни о Чехове, ни о Тургеневе, ни о Пушкине.

Весь фактаж событий свидетельствует о том, что русская пропаганда очень умело использует действительно выдающихся деятелей творческого ландшафта. Талантливый режиссер, талантливая балерина – хедлайнеры русского мира, и они говорят: русский митр – он такой. А он не таков. И они отлично знают, что делают.

Нам нужно, зная это, не просто отвечать адекватно, а действовать на опережение. Поэтому я абсолютно поддерживаю защиту нашего государственного языка, который должен быть языком всех официальных лиц, СМИ, сферы обслуживания.

– Есть ли «хорошие россияне»? Часть украинского общества уже не задает этого вопроса, потому что для них очевидно, что нет.

– А [академік Андрій] Сахаров? Словосочетанием «хороший русский» преимущественно называют людей, которые по факту являются хорошими людьми. Они из тех, кто легализует происходящее в Украине: в Буче, Ирпене, Гостомеле и т.д. Поэтому коннотацию слова «хороший россиянин» могу рассматривать только в контексте конкретных поступков конкретных людей. Если просто ответить на вопрос: бывают ли они? Да, бывают. Мы ведь не нацисты.

– А кого из современников вы в этом случае могли бы назвать?

– Избежав ответа конкретного, я бы сказал: точно не «злой русский» – ребенок, которому три года, который родился в образованной семье, где родители следуют фундаментальным человеческим и гуманистическим целям и в этом контексте воспитывают своих детей.

Контент формирует человека: что он читает, что слушает, какие сказки и о каких героях ему рассказывали, на чем делали акцент – на какой ролевой модели поведения. Когда ребенок растет на созерцании, изучении, сопереживании – это результат. Да и совсем другой результат, если маленький человек произрастает в семье, где исповедуют принципы: «без лоха – жизнь плохая»; «падающего – подтолкни».

– Из сюжетов о пропаганде Z-символики в российских школах и детских садах мы видим, что агрессия в отношении Украины подогревается даже среди детей.

– Еще страшнее то, что очень много украинских детей насильно вывезли в Россию. Ребенок, воспитанный твоим врагом – наверное, в этом мире мало хуже этого.

– Это один момент. Второе: в Крыму дети все эти восемь лет жили в другой системе. В то же время, еще недавно некоторых российских либералов беспокоил вопрос: а что же будет, когда Украина вернется в Крым, будут ли россиян выгонять?

– Как мы видим из недавних событий (после взрывов в Новофедоровке, когда в соцсетях появились видео с массовым поспешным отъездом из Крыма россиян – ред.), они неплохо справляются с самодепортацией.

– С другой стороны, страны Балтии поднимают вопрос о выдаче виз россиянам. Должен ли цивилизованный Запад закрыть все двери перед россиянами?

– Да. Вопрос коллективной ответственности – не беспредметный. Как показывает история, Россия как государственное образование, если не ошибаюсь, ни одного года не провела, не сражаясь с кем-то, не пытаясь захватить чьи-то территории. И вообще империя может существовать, только постоянно расширяясь, а значит – постоянно воюя. Нет поводов для войны – она их создает.

Например, говорили о том, что ограничивают русский язык в Крыму, где из 600 школ было 12 школ на крымскотатарском языке, всего два лицея на украинском языке и более 500 на русском. Это по поводу ограничения русского языка.

Я со своими студентами, с каждым новым курсом провожу один опыт. Он о том, как часто специально уродуют смыслы слов. Я говорю студентам: «В течение трех секунд скажите мне свою ассоциацию на слово «сарай». 9 из 10 говорят о маленьком здании, в котором держат скот или садовый инструмент. «А вот на языке моей мамы «сарай» – это дворец. И странно предположить, что столицу одного из самых мощных государств Европы (Крымского ханства – ред.) его жители назвали бы «сараем» в той коннотации, о которой вы говорите.

Ладно, идем дальше. Какая ассоциация со словом “хохол”? У некоторых моих студентов, особенно у ребят, после этого вопроса опускаются глаза. “Так нас называют, когда хотят унизить”, – отвечают они. И тогда говоришь им: «А вот на языке моей мамы оно означает «сын неба». Итак, кому нужно было изменить содержание слов «дворец» и «сын неба»? А представляете, если через десять лет слово «мама» будет вызывать у вас такую ​​же рефлексию, как слово «хохол» сейчас? Это о словах, языке и ценностях.

– Слово сильнее или оружие?

– Если в стратегической перспективе, то, конечно, слово. Если в тактической – оружие. Мой жизненный опыт подтверждает, что совершенно прав академик Лихачев, сказав, что образованием иногда нужно заниматься принудительно Для кого-то хватит укоризненного взгляда матери, чтобы он прочел книгу. А кому-то, к сожалению, нужно, чтобы прилетел во двор 120-й миллиметр (снаряд определенного калибра – ред.).

– Президент Зеленский недавно подчеркнул в своем заявлении, что в Крыму это началось (агрессия России против Украины – ред.), в Крыму это и закончится. Как реалист внутри вас оценивает такие заявления?

– Я благодарен президенту за то, что он об этом говорит, вводит в публичный дискурс. Мы опять же возвращаемся к слову. И в Библии написано, что сначала было слово. Люди должны привыкнуть и не сомневаться в том, в чем уже не первый век не сомневается ни одна киримла (самоназвание крымских татар – ред.). Очень многие пытались сделать так, чтобы мы не вернулись в Крым. Мы всегда возвращались. И в этот раз вернемся.

Многие пытались уничтожить украинцев – Голодоморами, депортациями и т.д. Но русской империи нет, а мы с вами остались. И советской империи нет, а мы с вами остались. И этих тоже не будет. Да и другой альтернативы у нас нет. Это действительно началось в Крыму, в Крыму должно и закончиться.