«Копателей с кладбища отправляют воевать против ВСУ». Свидетельства мариупольцев, выехавших из оккупации

В запорожский хаб для переселенцев на этой неделе прибыл очередной волонтерский автобус из Бердянска с эвакуированными украинцами, большинство из которых – жители Мариуполя. Они в разное время покинули родной город и некоторое время проживали в российской оккупации – Донецке, Мангуше, Бердянске. С некоторыми из них удалось пообщаться корреспонденту проекта Радио Свобода «Новости Приазовья». Мариупольцы рассказали о том, что видели своими глазами в заблокированном городе, о жизни и смерти, а также о желании украинской победы в войне с Россией.

«Многие смерти»

Елена Бондарцова первое, что рассказывает о родном Мариуполе – это о смерти.

– Очень много людей умерло. Там очень много. Говорят, что 30 тысяч, но мне кажется, что больше. «Освободители» наши, россияне. Откуда они взялись на нашу голову? А вы знаете? Люди смотрят российское телевидение, а они против Украины, так говорят. Я даже не знаю. Что здесь «фашисты». Ну какие у нас здесь “фашисты”? Наши защищают нашу родину. А они…

– Я жила на левом берегу, и там, говорят, вообще ни одного дома [вцілілого]. Мне племянница говорила, что дом сгорел. Многие дома сгорело. Люди остались без крова. Россия там их возделывает, верят россиянам. Хотя в них стреляют, а они все равно говорят, что это не Россия, а Украина. Что это “бандеры”. Какие «бандеры»? Украина защищает свою землю.

Женщина говорит, что пробыла в Мариуполе полтора месяца, а затем ей удалось вырваться из города – в оккупированный Мангуш.

– Не знаю. Не хочется мне возвращаться под бомбежку, снова попасть. Потому что это очень тяжело. У меня зятью у племянницы руку оторвало правую. И нам приходилось ходить под снарядами… В Мангуше тоже русские. Многие наши ребята под снарядами… Фильтрацию заставили пройти. Я уже на пенсии давно. Я думала ехать на Донецк, у меня там брат, но потом я передумала, не хочу ли я в «ДНР» (незаконная вооруженная группировка, действующая на оккупированной части Донбасса – ред.). Они только издеваются над людьми и все. Подруга рассказывала, как они обстреливают себя, а потом говорят, что это Украина.

Жительница Мариуполя надеется, что армия Украины в войне против России победит и вернет украинские земли.

– Надеюсь, что Украина победит. Что она отнимет все свои земли. А что, разве можно оставлять? Они (русские силы – ред.) столько у нас отхватили. Они радуются, россияне, что они прямо все хватают. Что, они и то захватили, и то захватили. Какие они «освободители», если столько людей уничтожили. И в Мариуполе, говорят, хозяйничают. Уничтожили полностью город. Вы понимаете, полностью.

«Стреляли просто так. Приказа не было»

Другая жительница Мариуполя, Елена Самсонова, говорит, что после начала бомбардировок города ее семье удалось сразу уехать. Хотя она признается, что такого уничтожения города она не ожидала.

– Мы понимали, что это все, но не ожидали, что его – Мариуполь – снесут с земли. Его просто нет. А по прописке я из Новобахмутовки. Ее тоже снесли. Говорят «освободившиеся». «Освободили» от людей.

– Некоторые военные (русские – ред.) просто так стреляли по домам. А потом спрашиваешь: “А почему вы стреляли?”. Слышишь в ответ: “Просто так, приказа не было”. С одним разговариваешь, а он говорит: «Вы думаете, мы вас увольняем? Мы мстим за 8 лет». И все это разговоры.

Елена говорит, что потом пришлось ехать в Бердянск, который сейчас находится под российской оккупацией.

– Самое напряженное, это была дорога. Мы очень переживали, чтобы мужчину не забрали, потому что по их меркам – «ДНР» (незаконная вооруженная группировка – ред.) – он военнообязан. У него украинский паспорт и там стоит печать, что он не военнообязан. Но у них – в «ДНР» – такого нет.

Женщина рассказала, как на оккупированных территориях, в том числе контролируемых сейчас незаконной вооруженной группировкой «ДНР», мужчин принудительно забирают на войну.

– Они просто хватают людей, могут приехать на кладбище и собрать копателей, целый день работавших на солнце, и отвезти «служить». Молодых ребят забирали просто без военкомата, без прохождения комиссии. Были случаи, когда люди отказывались сражаться, матери приезжали на позиции. И это было действительно. А сколько людей не хотят воевать против Украины, вы бы знали. Но попробуй там поспорить. Принудительно забирают молодых ребят на позиции.

– А потом грузовики трупов привозят на кладбище, и кресты ставят на могилах с номерами. Это я точно знаю, у меня мужчина на кладбище работал, устанавливал памятники. Он видел, как из фуры выгружали ребят, которых до этого забрали воевать. Вот их закапывали потом и ставили деревянный крестик и номер. Ну, еще подписывали, где это произошло – «смерть». Это было в Донецке, когда мы там проживали.

По словам Елены, в Донецке «люди озлоблены из-за того, что по ним стреляют». Вместе с этим жители там напуганы, говорит женщина. Она утверждает, что большинство из них не поддерживают войну России против Украины, но люди боятся об этом говорить открыто.

– Там они запуганы. Я когда садилась в автобус и разговаривала с людьми, бывает говорят: «Нами просто пользуются и все». Они против войны, против России. Но они однажды боятся сказать это очень громко. Есть много людей, которые говорят: “Мы терпели, а сейчас пусть они терпят”. Это прямо какое-то зомбирование. Но очень большое количество людей действительно против России, но они молчат.

Елена также рассказала, что вынуждена была пройти российскую “фильтрацию”

– сдала свои пальчики и меня сфотографировали. Перед тем как заходить, парень сказал, что на самом деле «фильтрация» для того, чтобы внести нас в базу данных.

Несмотря на то, что женщина осталась без дома, она рада, что уехала из оккупации.

Елена поделилась впечатлениями от отношения к ним на подконтрольной власти Украины территории.

– У меня сейчас столько эмоций, я очень сильно рада. Я очень благодарна. Я заметила здесь совсем другое отношение, когда мы заезжали. Есть сопровождение, нет запугиваний. Здесь все культурно и граждански.

«Жили на работе, потому что дома уже не было»

Другой наш собеседник – Антон Шаульский, работавший медиком на скорой помощи в Мариуполе. Говорит, что для него масштабная война началась неожиданно, до последнего надеялся, что этого не произойдет.

– Я должен был идти на работу. Я собрался и ушел. Услышал первые пушечные выстрелы, залпы, канонады. Но все равно ушел на работу. Думаю, пройдет. Я работаю фельдшером экстренной медицинской помощи в Мариуполе. 24 февраля у нас был только один пациент. И нам нужно было его транспортировать. У него было ранение в голову. Но он был стабилен, с нами говорил.

А уж когда я в следующий раз приезжал в больницу, я видел такие вещи… Я на всю жизнь запомню, как одного полицейского на каталке выкачивали из приемного отделения и везли на КТ. У него на виске маленькая-маленькая дырочка, ее даже не видно, а из нее небольшая струйка крови. И тут я понимаю, – если бы человек просто носил каску, он был бы жив. А так, я вижу, что он лежит, и шансов у него мало.

В окруженном Мариуполе Антон прожил с 24 февраля по 18 марта. Пока он спасал жизнь, сгорел его дом.

– Мы все время были со своей подстанцией, были на подстанции. Мы работали без выходных. У некоторых из нас к тому времени сгорели квартиры, сгорели дома. Нам просто некуда было идти. И мы сплотились и работали. Мы готовили себе есть, жгли костры, искали дрова и помогали раненым. Когда исчезла связь, нам ребята из ГСЧС привезли право. И по рации передавали раненых – кто привозил их на машине.

Гуманитарная ситуация в городе ухудшалась очень быстро, говорит Антон. Началось мародерство.

– Люди почувствовали безнаказанность. Военные и полицейские понимали, что ситуация критическая. И людям нужно что-то есть. И первое, что было изможденное, – это были продуктовые магазины.

– Мариуполь решили покидать, потому что к нам пришли российские войска, к нам на подстанцию ​​пришли. Прошлись по комнатам. Забрали у нас автомобили. У нас осталось 3 машины и все.

Мужчина также эвакуировался в Бердянск, где прожил некоторое время. Говорит, что там чувствовал диссонанс из-за того, что город хоть и в оккупации, но не разбомбленный, иногда еще случались украинские флаги. Свои ощущения после того, как оказался в Запорожье на подконтрольной украинским военным территориям, описывает так:

– Ощущение – «огонь». Хочется жить и работать. Хочется, чтобы просто отстали.

Учитывая боевые действия и оккупацию Россией части юга Украины, редакция не может получить официального подтверждения об озвученных показаниях или независимо их проверить.

• В оккупированном Мариуполе одна из величайших гуманитарных катастроф. Город с конца февраля был заблокирован, а затем оккупирован российскими военными.
• Украинские власти сообщают, что Россия вывозит украинских граждан в свои регионы и на территорию оккупированной части Донбасса.