«Будет больше покушений на жизнь». Как меняется партизанское движение на юге?

Что известно об украинском партизанском движении на оккупированной части юга? Какие инциденты, связанные с представителями российских оккупационных сил, произошли в регионе в последнее время? Как местные жители продолжают сопротивляться российским военным, выяснял проект Радио Свобода «Новости Приазовья».

• В Херсоне 18 июня произошел взрыв рядом с автомобилем Евгения Соболева, назначенного российскими оккупационными властями «руководителем» «Управления службы исполнения наказаний». Он был госпитализирован, сообщили российские государственные агентства, а также местные СМИ. По их данным, рядом с внедорожником Соболева взорвалась бомба, которая была прикреплена к дереву, из-за чего пострадал Соболев, также водитель его машины и проезжавший мимо велосипедист. Ответственность за взрыв никто не взял. Российские СМИ со ссылкой на источники указывают, что «покушение организовали украинские диверсанты». Соболев до полномасштабной войны занимал должность начальника украинской исправительной колонии №90 в Херсоне.
• Это не первый взрыв на той юге Украины, которая сейчас находится под оккупацией России. 12 июня у здания МВД в Мелитополе тоже произошел взрыв, а в мае при взрыве бомбы в подъезде в Энергодаре был ранен назначенный российскими военными так называемый «председатель совета самоорганизации города» Андрей Шевчик. В то время спикер Запорожской областной военной администрации Иван Арефьевкомментируя инцидент с Шевчиком, отметил, что «в оккупированном регионе работают силы сопротивления», которые, по его мнению, будут «усиливать свою деятельность».
• 20 июня стало известно, что в Херсоне неизвестные расстреляли троих российских военных, пришедших в кафе за шашлыком, двое из них погибли. Об этом сообщили в украинском оперативном командовании “Юг”. Отмечается, что двое российских военных погибли, еще один получил тяжелые ранения и находился в больнице в оккупированном Крыму.

Учитывая боевые действия и оккупацию Россией части юга Украины, редакция не может получить официального подтверждения об озвученных показаниях или независимо их проверить.

«Мелитополь – столица украинского сопротивления»

Мэр Мелитополя Иван Федоров 16 июня во время всеукраинского телемарафона заявил, что 99% оставшихся в городе жителей сопротивляются оккупации. В частности, он отметил, что жители города «полностью проигнорировали» День России, который кафиры пытались отметить 12 июня. Также, как утверждает Федоров, “мелитопольцы не выстраиваются в очередь за российскими паспортами”.

Кроме того, мэр рассказал, что, по его данным, “мелитопольские аграрии недавно обработали химическим препаратом урожай черешней, что привело к отравлению российских военных”. Федоров отметил, что таким образом мелитопольцы показывают свое отношение к российским оккупационным силам, и это еще один вид партизанского сопротивления, которое есть на территории Мелитопольского района.

Британское издание The Economist недавно опубликовало материал, в котором назвали Мелитополь “неофициальной столицей украинского сопротивления на оккупированных территориях”. В публикации говорится, что с середины марта военные карты, созданные американским Институтом изучения войны, показывают, что «это территория, на которой действуют партизаны». Но это далеко не единственное место, где были такие операции. В соседнем Херсоне подконтрольную России авиабазу взорвали почти два десятка раз.

Кроме того, в материале The Economist говорится, что «партизанское движение на оккупированных территориях Украины координирует подразделение ВСУ, которое называется Силами специальных операций (ССО)». Он был сформирован в 2015 году после неудачных попыток партизанской деятельности на ранних этапах войны на Донбассе.

Усиление «фильтрационных» мер в Херсонской области

Первый заместитель председателя Херсонского областного совета Юрий Соболевский рассказал, что на оккупированной части региона российские военные ужесточают так называемые «фильтрационные» меры.

«Мы постоянно анализируем количество блокпостов, устанавливаемых и в самом Херсоне, и в общинах, наблюдаем за количеством пропавших людей. Пока видим увеличение количества фильтрационных проверок на улицах города: останавливают общественный транспорт избирательно и у всех людей проверяют документы, переписку в мобильных телефонах. Если не установлены мессенджеры, они могут потребовать их установить», – рассказал он «Новости Приазовья».

«Поэтому мы всем постоянно говорим – не делайте резервные копии ни в коем случае, потому что все можно обновить, все можно проверить. Даже за слово «орк» в частной переписке можно быть задержанным и отправленным на такую ​​тщательную проверку», – подчеркнул он.

Соболевский считает, что усиление «фильтрационных» процедур напрямую связано с сопротивлением, которое оказывают оккупантам жители Херсонщины.

«Они (россияне – ред.) не смогли задушить наше сопротивление, они не могут не видеть, что люди очень патриотически настроены и любым способом пытаются это показать: это и открытки, и граффити – очень большое количество патриотических проявлений. Они это видят, их нервничает, а все, что они могут делать – это террор. Террор они пытаются закручивать, выявляя патриотически настроенных граждан, чтобы оказывать давление на них», – рассказал он.

По словам Соболевского, в Херсонской области «сопротивление гражданского населения набирает обороты». Некоторые жители сознательно остаются в оккупированном регионе – и таким образом протестуют, отметил первый заместитель председателя Херсонского облсовета.

Он добавил, что «люди поддерживают друг друга патриотическими месседжами, так они показывают, что Херсонщина – это Украина, там никто не рад «русскому миру».

«Одна из причин того, что митинги были меньшего масштаба – люди уезжали. Они правильно делали, потому что там очень тяжело. Но есть и категория людей, как ни парадоксально звучит, так же принимающих, на мой взгляд, правильное решение оставаться. Не потому, что их все устраивает, а как проявление протеста. Они остаются на Херсонщине и продолжают постоянно проявлять свою позицию, требовать у кафиров оставить их землю и их самих в покое. И это тоже очень героическая позиция. Потому что Херсонщина не живет, а выживает», – подытожил Соболевский.

«Российские военные боятся наступления ВСУ»

Исполнительный директор ОО «Общественный центр «Новая генерация», активистка из Херсона Оксана Глебушкина рассказала, что, несмотря на невидимость сопротивления в регионе, местные жители и дальше готовы противодействовать российским оккупантам и усиливать позиции Вооруженных сил Украины.

«Люди у нас патриотические и смелые, поэтому за это время движение стало скрытым и невидимым, потому что это опасно для жизни. Люди готовы противодействовать, они работают на усиление действий ВСУ», – говорит она.

По словам активистки, сейчас российские военные боятся наступления, а из-за действий местных жителей в Херсонской области не чувствуют себя в безопасности.

«Свидетельством того, что партизанское движение существует, есть страх оккупантов. Они постоянно ищут оружие и партизаны. Они перекрывают реки, берега, понимая, что население поддерживает наших военных. Поэтому помощь посредством передачи данных, помощь в том, чтобы метко произвести выстрелы, чтобы уничтожать склады с боеприпасами. Это происходит не исключительно силами ВСУ, а также благодаря тому, что наши люди есть, они общаются между собой, передают информацию, чтобы наши ребята могли приближаться к Херсону как можно быстрее», – рассказала она.

Оксана Глебушкина отметила, что к движению сопротивления в Херсонской области привлечены представители разных профессий.

«Движение сопротивления держится благодаря людям по разным профессиям, разным видам деятельности, волонтерское движение так же помогает, потому что сейчас в Херсоне остались те люди, которые держат флаг Украины, я называю это «держать периметр внутри города». Именно поэтому мы пытаемся снаружи поддерживать оставшихся и нуждающихся в помощи внутри», – подчеркнула активистка.

Заместитель директора Центра ближневосточных исследований Сергей Данилов отметил, что «после проведения российскими военными репрессий в Херсонской области мирное сопротивление в регионе больше невозможно. Все чаще он становится насильственным», – отметил он.

По его словам, местное движение сопротивления «приобрело другие формы, другие средства, другой характер, больший масштаб»: «В начале люди массово выходили на митинги, публично выражали свое нежелание жить в оккупации, поднимали флаги, пели гимн, произносили речи. Это было важно, чтобы люди чувствовали, что они не одни с такими взглядами, их много. Люди выходили и останавливали русскую технику и солдат, говорили им прямо в глаза: «Уходите! От кого вы нас увольняете?».

«После массовых репрессий, расстрелов, избиений, похищений людей, мирное сопротивление в том виде больше невозможно, сейчас идет борьба за символическое пространство. Люди, для которых Украина в сердце, срывают русские флаги, русские сообщения и русскую символику. В то же время, символическое пространство занимают сине-желтые ленты, украинские граффити, листовки, в том числе с угрозами российским коллаборантам и военным», – пояснил Данилов.

Заместитель директора Центра ближневосточных исследований отметил, что на сегодняшний момент это не единственный вид сопротивления.

«Параллельно с митингами идет насильственное сопротивление и партизанская борьба не только в Херсоне, но и в маленьких селах области. Люди ножами режут, из скрытого оружия стреляют, где-то взрывают», – добавил Данилов.

«Важный индикатор – количество коллаборантов»

Сергей Данилов подчеркнул, что отсутствие активного мирного сопротивления не означает, что местные жители готовы сотрудничать с оккупантами.

«Когда ничего не происходит, количество активных людей уменьшается: кто выезжает, кого избили. Избиения продолжаются не только на правобережье.Херсонщины – ред..), похищения мужчин идут и на левом берегу, в Чаплинке, Копанях, Раденске – везде. С другой стороны, когда тебе нужно жить сейчас, происходит нормирование. Это не значит, что люди одобряют эту ситуацию, но сопротивление это в какой-то мере уменьшает», – объясняет эксперт.

По его словам, «очень важный индикатор – количество коллаборантов».

«Даже в глубоком, как им казалось, тылу, где люди пытаются привыкать, общественное осуждение продолжает действовать, в отношении коллаборирующих людей»,…