Село Победа, Броварской район Киевской области. 28 февраля российская армия зашла сюда со стороны Новой Басани на Черниговщине. В тот день военные произвели массовый расстрел пяти жителей села. Это произошло в помещении “Новой почты”.
Журналистам удалось пообщаться с одним из тех, кого солдаты допрашивали на почте и кому угрожали убийством, но ему удалось выжить. Сегодня он рассказывает о том, что видел своими глазами, и вспоминает офицеров, чьих приказов слушались солдаты.
Один из них – это Александр Васильев – он же Сан Саныч, он же Норман российский военнослужащий, которого Схемы (Радио Свобода) ранее помогли правоохранителям идентифицировать.
Впоследствии Васильеву и еще одному майору Киевская областная и Броварская окружная прокуратуры совместно с СБУ и НАБУ сообщили о подозрении «в нарушении законов и обычаев войны, сопряженном с убийством».
Выживший. Рассказ Андрея
28 февраля русские войска зашли к Победе. И 28 февраля их впервые увидел житель села Андрей.
«Конкретно, что есть русские военные в деревне, я не знал. Ну, вот когда я уже пришел сюда, то я узнал, – мужчина показывает в направлении сельского совета, расположенного в центре села. – Они как раз увидели меня за сельсоветом».
Военные РФ захватили его в заложники и там же недалеко от магазина его допросили впервые.
«На ступеньках допрашивали, избивали. Били, не жалели, прикладывались, как могли. Забрали телефон у меня, даже раздели, чтобы увидеть, служил я или нет, есть ли у меня какие-то военные татуировки. И потом отсюда повели меня в отделение «Новой почты»,– вспоминает мужчина.
Под конвоем Андрея довели до почты, где уже были другие пленные.
«Были двое пленных, их допрашивали. Затем им приказали подойти к подвалу. Чуть-чуть, пару шагов вниз – и расстреляли. На моих глазах их просто расстреляли и бросили в подвал. Перед этим мне показали, посветили фонарем: «Смотри, будешь говорить что-то не такое или врать нам, будешь лежать рядом с ними». До этого уже там лежали тела. Там уже лежали ребята до того, как меня привели, и к расстрелу других ребят, который произошел на моих глазах. Я только позже узнал от стражей порядка, что там тогда лежали мои знакомые», – вспоминает Андрей.
Мужчина умолкает. Ему до сих пор тяжело называть вслух их имена.
«Дима… Ярослав… «Кеша» Сергей… Руслан… Я их знал, потому что мы выросли в одной деревне», – добавляет он.
В общей сложности армейцы расстреляли на почте пятерых человек.
«Вас допрашивают, вас избивают, при вас, допрашивая других, расстреливают людей. От тебя хотят получить какую-то информацию, а я понимаю, что если я о чем-нибудь расскажу, о том, что им будет достаточно интересно, то пойдут еще остальные, – вспоминает Андрей. – Честно говоря, я валил дурака. Чтобы их не сдать. Никого. Я не знаю, почему меня и еще одного парня оставили в живых, не знаю», – мужчина отворачивается от камеры и просит несколько минут не снимать.
Во время допроса Андрея один из российских военных попал ему в ногу.
«Рикошет, значит, ушел в пол, в стену – и потом отдало еще одному российскому военному. Ему тоже попало в ногу. В левую, кажется. Только ему мало что дошло, просто поцарапало. Потом этот солдат показывает мне пулю и говорит: “Смотри, вот твоя смерть прилетела”, – вспоминает мужчина.
Военные тогда, вспоминает Андрей, слушались двух офицеров. Он запомнил имя одного из них.
«При мне называли того, кто меня допрашивал – это Сан Саныч. Так они называли его – Сан Саныч», – говорит Андрей.
Журналисты показали ему несколько фото военного – он узнал.
Да, это он. Это тот, кто меня допрашивал. То, что я помню, потому что он в такой же кепке был. И форма такая же у него была», – утвердительно ответил Андрей.
«Сан Саныч», или «Норман»
«Сан Саныч», он же – Васильев Александр Александрович. Ему 40-лет, имеет звание майора. Служит в 15-й так называемой миротворческой бригаде.
«Бригада предназначена для проведения миротворческих операций в разных условиях и обстановках»– говорится в проморолику этой бригады.
Ранее «Схемы» помогли правоохранителям его идентифицировать. На видео Васильев представлен в качестве помощника командира соединения по физической подготовке воинской части 90600 (15-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада).
«Приходите служить в 15-ю отдельную мотострелковую бригаду. Миротворческая бригада, мы сделаем из вас настоящих мужчин. Будем рады видеть всех», – призывает в видео Васильев.
За пытки двух жителей другого села – Богдановка – того же Броварского района Киевщины – Васильеву уже сообщили о первом подозрении.
Житель села Победа Олег Ли знает Васильева как “Нормана”. Да, по его словам, солдаты звали своего командира, когда находились в доме Ли.
Он тоже узнал его на фото, показанном журналистами. Российские солдаты провели у Олега полторы недели в феврале, заставляя готовить для них еду и разместив во дворе технику.
«Вот здесь они БТР ставили, – показывает он на место во дворе. – Они по ходу потом пригнали легковые автомобили. Один здесь оставили, а второй – под забором».
Тем временем солдаты продолжали искать тех, кто находился в обороне села. После расстрелов на почте Андрея вывели и посадили ночью в машину без воды и еды.
«Честно говоря, когда в машине сидел, я ждал всю ночь, что к утру меня выведут и расстреляют. Потому что если мне с утра скажут: «Веди, показывай, где там эти молодые ребята»… А это мои ученики. Они знали, что я преподавал в школе. Я бы в ответ сказал, что не пойду. Я думал, что меня утром просто… ну не знаю, значит, я не все сделал в этой жизни. Деревья посадил, сына еще не вырастил или дочь», – улыбается Андрей.
Кто был владельцем машины, в которой его заключили в тюрьму, Андрей узнал лишь впоследствии.
«Она была наполовину разбита, – вспоминает мужчина. – И насколько я уже потом узнал, владельца машины расстреляли как раз при мне».
Александр Паливода – один из расстрелянных русскими военными. На фото – его изуродованное авто.
Убийство Александра
В тот день, когда в Победу вошли российские танки, жена Елена отказывала мужу ехать на встречу с ребятами села.
«Возможно, ребята насмотрелись видео, я говорила: «Передай ребятам – пусть там одна машина, один БТР, один заблудший танк, с «коктейлем Молотова» – не вопрос, но когда идет колонна, а вы – без оружия. Как вы собираетесь?». А он на это ответил только: «Мы будем защищать деревню». Они собирались там (в помещении «Новой почты» – ред.). При том что он собирался вообще домой ехать. Сказали: колонна идет, они собирались по домам. «Солнышко, я еду домой» – последнее, что он мне сказал», – вспоминает Елена.
Больше связи с мужчиной не было. Неделю спустя после его исчезновения к ней пришли военные РФ.
«Постучали в ворота, я вышла – и один из военных спросил: «Как тебя зовут, девушка?». Я дар речи потеряла. Их стоит трое, вместе с ним – четверо. Они спросили: кто дома? Есть мужчины? Сколько? Есть еда, вода? – рассказывает женщина.
Военный, обратившийся к Елене, – Краснощеков Максим Александрович. Он – командир батальона той же 15-й «миротворческой» бригады, где служит вместе с Васильевым.
Краснощеков также был на почте и отдавал приказы солдатам. После расстрела военные взорвали помещение.
«Они говорили, что когда будем отходить, надо взорвать, – вспоминает Андрей, выживший в тот день. – Там, говорит, молодые ребята, чтобы не было показаний. Это при мне было сказано».
Елена отказывалась верить в то, что мужчины уже нет в живых.
«Я не поверила. Я сказала, пока не увижу тела, я отказываюсь верить, что он мертв. Лишь с пятого раза опознала. Из чего можно было узнать? Только рука. Левое. На ней – шрам. Нога…(качает головой). Ну и все», – рассказывает она.
Елена ненадолго уехала с Победы вместе с сыном. Но скоро вернулась.
«Даже все удивляются: «Ты вернулась снова на это место?». Я говорю: «Это – мой дом». Это мой дом, – говорит женщина. – Мы 10 лет пытались заработать деньги, чтобы купить его. Вдвоем старались. Для нас самый счастливый день был, сентябрь».
«Три года этой фотографии. Мы только уехали тогда. А еще такое созвучное название села –Победа. Наша крепость. Были планы. Сейчас подобных планов нет. Просто живем и все», – говорит она.
Елена до сих пор пытается дозвониться мужу, чтобы услышать его голос.
«Словно почувствовал, что братская могила будет» – батько расстрелянного
«Вообще мы думали, что они пройдут к Русанову. Там танки стояли закапываны. Я думал, их там разобьют, а как убегут, мы бутылками дожжем –и все. А ведь вышло, что они как заехали. Как стали здесь – и все. Здесь начало, а конец – в Басане», – вспоминает Сергей Кулик.
Он отец Руслана, которого военные РФ расстреляли на почте. 28 февраля Сергей был там вместе с сыном.
«А потом мой сын выглянул, говорит: «Два БТРа у церкви, уже доезжают, 50 метров». И ребята побежали в подвал. Я еще Руслана окликнул. Как будто почувствовал, что братская могила будет. Говорю: «Беги сюда за мной через забор». Я через забор перескочил, оглянулся – его нет. Значит, побежал со всеми туда, – говорит Сергей и добавляет: – В 21:50 от Русика последняя СМС пришла. «Мама нас почти не нашли».
Сергей вспомнил, как сам несколько часов добирался домой: «Городами доставался. Вертолетик красный за мной летел. Он на тепло и движение реагировал. Пройду немного – догоняет. Повис-повис, будто пошел немного. Я снова только идти – он за мной. И мимо, и лез, и как хочешь».
Родители Руслана до последнего верили в то, что сын – живой: «А вдруг в плен взяли, а вдруг еще что-нибудь? Надеялись, конечно. А уж потом, как их там нашли, перезахоронили. В братскую могилу. И тогда вся надежда умерла».
Еще во время оккупации крестьяне похоронили ребят в поле. После освобождения Победы родные их перезахоронили.
«Сын хотел строиться здесь. Думали, будет строиться, – отец осматривает двор собственного дома. – Так и держим этот участок. Так можно и продать было. Может, он еще и не созрел для этого. В крайнем случае, мы думали, что он будет. Когда-то надо было бы что-то. А…
